Теперь, когда в них больше не было Адского Меча, они смотрелись по-другому. Серебро казалось тусклым и потеряло блеск, а в древних рунах, глубоко врезанных в металл, больше не было никакого смысла. Джулия повертела ножны в руках и отбросила их. Они упали на кучу выброшенного оружия, оставленного возвратившийся армией, и на расстоянии казались просто еще одними ножнами среди прочих.
Джулия прислонилась спиной к Восточной стене и закрыла глаза. Почти грешно отдыхать, когда остальные мечутся по двору, словно цыплята, которым вот-вот оттяпают голову, но пока Маг не решит, что он готов, ей больше нечего делать. Поэтому она села спиной к стене и вытянула ноги. Джулия дотронулась до меча на боку и слегка улыбнулась. Очень давно Руперт дал ей этот меч и меч сослужил ей добрую службу. Что нельзя сказать о Волчьей Отраве. С ним в руках ей всегда было неловко. Она могла бы вцепиться в него и не дать пропасть в земле вместе с убитой тварью, но предпочла выпустить его из рук и до сих пор чувствовала, что поступила правильно. Волчья Отрава был больше, чем просто меч, гораздо больше. Он был живым, он обладал сознанием, и он хотел овладеть ее разумом и ее душой. И Джулия поняла, что если будет пользоваться Мечом достаточно долго, то он завладеет и тем, и другим. В конечном счете, она отказалась от Меча потому, что слишком сильно хотела удержать его.
Она услышала приближающиеся шаги и открыла глаза как раз настолько, чтобы узнать Харальда, а потом снова их закрыла.
«Вижу, ты избавилась от ножен», сказал Харальд. «Вероятно, это мудрый шаг. Если верить некоторым легендам, Адские Мечи нельзя уничтожить, и даже если их потерять или выбросить, они в конце концов найдут дорогу обратно в собственные ножны.»
«Ты веришь такой чепухе?», спросила Джулия, не открывая глаз.
«Недавно я увидел множество вещей, в которые никогда не подумал бы поверить», спокойно ответил Харальд. «Поэтому тоже выбросил свои ножны.»
Джулия открыла глаза и посмотрела на него. Ножны исчезли со спины Харальда, и Джулии показалось, что без них он стал чуточку выше. Их глаза на мгновение встретились, обменявшись знанием, которое они никогда не откроют никому другому, о том, как близки они были к обольщению и закабалению Мечами, которые носили. Потом они посмотрели в стороны, наверное потому, что не хотели напоминаний. Они просто желали забыть.
«Думаешь, Маг сможет разбудить дракона?», спросил Харальд.
«Не знаю. Дракон спит уже несколько месяцев. Руперт думает, что он умирает.»
«Ну, иногда Руперт бывает и не прав.»
Джулия прямо посмотрела на Харальда. «Ты закрыл бы ворота?»
«Ну, опять, Джулия. Это было необходимо. Кому-то следовало оборонять донжон, чтобы ворота успели закрыться.»
«Тогда почему этого не сделал ты?»
Харальд улыбнулся. «Я никогда не был героем.»
«Это я заметила», сказала Джулия, и, поднявшись на ноги, отправилась на поиски Руперта.
* * *
Руперт опирался спиной на запертую дверь конюшни и нетерпеливо дожидался, когда подойдут остальные. Во дворе стоял колючий холод, и он подумал, не забежать ли в Замок и не раздобыть добрый толстый плащ. Он похлопал ладонями, подул на них, потом плотно обхватил руками грудь. Холод.
Все время холод. Он с надеждой оглядел суматоху двора, но не было и следа других. Не знаю, почему я всегда прихожу вовремя, с горечью подумал Руперт.
Никто никогда не приходит. Он достал меч и выполнил серию простых упражнений, однако цепенящий холод делал его неуклюжим, а недостаточная глубина восприятия продолжала сильно сказываться. В конце концов, он с отвращением сдался и швырнул меч назад в ножны. Нравится ему или нет, но его время как Мастера меча определенно истекло. Наверное, следует взять взамен топор: промахнуться топором гораздо труднее.
Он осторожно провел пальцами по склеенным векам и тихо выругался. Глаз пропал и все-таки болел. Он пошевелил левой рукой и плечом и фыркнул.
Наверное, следует радоваться, если хоть что-то работает правильно.
Он нахмурился, вспомнив, как выглядел единорог, спящий лежа в конюшне.
Грум дал животному усыпляющего питья. Он заверял Руперта, что единорог, в конце концов, поправится от ран, но в голосе было больше надежды, чем убежденности. Руперт устало вздохнул. Задолго до того, как единорог пробудится от своего наркотического забытья, финальная битва так или иначе будет закончена.
Он взглянул в переполненный двор и вдруг улыбнулся, заметив знакомого гоблина, пронесшегося мимо и несущего бадью с дымящимся варом почти такого же размера, что он сам. Руперт позвал его и гоблин, пораженный, оглянулся.
Увидев Руперта, он широко улыбнулся и вернулся. Со стуком шлепнув бадью на брусчатку перед собой, он чудовищно выругался, когда на мгновение показалось, что вар может выплеснуться через край. Он, было, протянул руку Руперту, но, вовремя увидев ее состояние, отдал вместо этого четкий салют.
«Привет, принц», радостно сказал самый маленький гоблин. «Как дела?»
«Относительно неплохо», ответил Руперт. «Я как раз подумал, выбрались ли твои друзья из битвы? Я рано оторвался от основной армии и совершенно потерял связь вещей.»
«Все погибли», деловито сказал гоблин. «Все до одного. Они старались, однако гоблины не годятся ни для боя, ни в храбрецы.»
«Извини», прошептал Руперт. «Я не знал.»
«Вожак погиб вместе с ними», сказал самый маленький гоблин. «Настоял, что сам поведет своих солдат в битву. Он всегда был так себе вождь, но других у нас не было. Он сильно старался. Бедный ублюдок: по-настоящему, он так и не отошел после гибели семьи при первом набеге демонов.»
«И кто же теперь вожак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173