Я тоже должна буду стать матерью?— Все матери — это именно женщины, — объяснил Рейт, — но не все женщины — матери. И не все матери становятся толстыми животными.— Странно, странно! Почему же одни женщины становятся матерями, а другие нет? Почему им выпадает такая неудачная судьба?— В этом определенную роль играют мужчины, — сказал Рейт. — Посмотри туда, на веранду той хижины: двое детей, одна женщина и один мужчина. Женщина — это мать. Она молода и выглядит здоровой. Мужчина — это отец. Без отцов детей не бывает.Прежде, чем Рейт смог продолжить объяснения, к столу вернулся старый Кауш и сел.— Всем ли вы довольны ?— Очень, — похвалил Рейт. — Мы с большой неохотой покинем вашу деревню.Кауш самодовольно кивнул:— В определенной степени мы счастливый народ: не такой суровый, как хоры, и не такой помешанный, как танги. А как вы? Я отдаю себе отчет, что слишком любопытен. Но эта можно объяснить тем, что вы кажетесь мне необычными людьми.Рейт немного поразмыслил, после чего сказал:— Я с удовольствием удовлетворю твое любопытство, если ты мне заплатишь за это приличные деньги. Я могу предложить тебе разные уровни объяснения. За сто секвинов я гарантирую благоговение и удивление.Кауш отшатнулся и быстро замахал руками.— Не говори мне ничего, что ты считаешь ценным! Но все незначительные слова, которые ты можешь сказать бесплатно, найдут во мне благодарного слушателя.Рейт засмеялся:— Тривиальность — это та же роскошь, которую я себе позволить не могу. Завтра мы покинем Зсафатру. Наших нескольких секвинов должно хватить до Сивиша. Только каким образом, я не знаю.— Что касается этой проблемы, то могу дать вам совет, — заявил Кауш. — Даже бесплатно. Мои знания простираются лишь до города Урманка. Там вам необходимо быть как можно более осторожными. Танги без зазрения совести заберут у вас последние секвины. И совершенно бесполезным будет реагировать на это гневом или обидой! Это у тангов в крови. Они предпочитают лучше закрыть на все это глаза, чем работать. Когда зсафатранцы приезжают в Урманк, им всегда приходится быть начеку. Вы сможете в этом убедиться, если захотите отправиться с нами на базар.— Хм! — Рейт провел рукой по подбородку. — А что же будет в таком случае с нашей лодкой?Кауш пожал плечами, причем, как это показалось Рейту, уж с очень равнодушным видом.— А что такое лодка? Просто плавающее деревянное корыто.— Мы как раз собираемся продать этот ценный парусник на базаре в Урманке, — заявил Рейт. — Но чтобы не заниматься такой сложной транспортировкой, я могу недорого продать ее тебе.С легкой ухмылкой Кауш покачал головой:— Мне не нужно такое неуклюжее и непрактичное транспортное средство. Такелаж ее весь изношен, паруса тоже не из лучших. А в запасном отсеке имеется лишь небогатый выбор такелажа и канатов.После двух с половиной часов активной торговли Рейту удалось продать лодку за сорок два секвина, включая расходы на пребывание в Зсафатре, а также стоимость поездки до Урманка на следующий день. Говоря о делах, они выпили огромное количество перечного чая — несколько пьянящего напитка. На сердце у Рейта стало легко и приятно. Действительность оказывалась не такой уж плохой. А будущее? Нужно было в него верить. Бледный послеобеденный свет падал на них сквозь ветви огромных деревьев. Он подкрашивал воздух в сиреневый цвет, и в воде отражалось небо.Кауш ушел по своим делам. Рейт откинулся на спинку ступа и стал смотреть на Зэп-210, которая тоже выпила довольно много перечного чая. Перемена настроения позволила ему увидеть в ней не пнумека, не каприз природы, а симпатичную молодую женщину, молча сидевшую в свете заходящего солнца. Что-то позади павильона привлекло ее внимание. То, что она видела, поразило ее, и она удивленно повернулась к Рейту. Рейт увидел ее большие темные глаза. Зэп-210 испуганно прошептала:— Ты это… это видел?— Что?— Молодой мужчина и молодая женщина — они стояли близко друг к другу и прижимали лицо одно к другому.— Действительно?— Да!— Мне в это не верится. Что же они могли делать?— Ну, я не могу это точно описать.— Это было так?Рейт положил руки ей на плечи и глубоко посмотрел в растерянные глаза.— Нет… не совсем. Они стояли плотнее друг к другу.— Так?Рейт обвил девушку руками. Он вспомнил холодную воду в море Пагаза, отчаянное животное стремление ее тела к жизни, когда она в воде прижималась к нему.— Так?Она уперлась руками в его плечи.— Да. Отпусти меня. Могут подумать, что мы себя буйно ведем.— Они делали так?Рейт поцеловал ее. Зэп-210 удивленно на него посмотрела и испуганно прижала ладонь к своему рту.— Нет. Почему ты это сделал?— Тебе это было неприятно?— Н… нет. Я так не думаю. Но, пожалуйста, не делай так больше. Это вызывает во мне какое-то странное чувство.— Это последствие прекращения употребления Дико, — ответил Рейт.Он отклонился назад, все внутри у него перевернулось. Девушка неуверенно смотрела на него.— Я не могу понять, зачем ты это сделал?Рейт вздохнул глубже:— Это у мужчин и женщин от рождения: они чувствуют стремление друг к другу. Это называется стремлением к продолжению рода, и при этом иногда появляются дети.Зэп-210 была поражена.— Я теперь стану женщиной-маткой?— Нет, — успокоил ее Рейт. — Нам для этого нужны более интимные отношения.— Ты уверен?Рейту показалось, что она наклонилась в его сторону.— Да.Он снова ее поцеловал, и на этот раз — после первого нервного инстинктивного движения — она не оказала ему никакого сопротивления… Затем она глотнула воздух.— Не шевелись. Если мы будем продолжать так сидеть, они нас не заметят. Они стесняются сюда смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51