— Замечательно!.. — пробормотала Элейн, нежно положив мне руку на плечо. — Умница.— Что правда, то правда.— Ага.Вновь наступила тягостная пауза, и я откашлялся.— А ты надушилась, — заметил я.— Да.— Только что?— Ага.— Очень приятный запах.— Я рада, что тебе нравится.Я наклонился, чтобы положить рисунок на стол, а когда выпрямился, рука сама собой коснулась ее талии и остановилась на бедре. Элейн тихо, почти неслышно вздохнула и прижалась ко мне, опустив мне голову на плечо.— Так хорошо!.. — прошептала она. — Ты знаешь, я ведь не только надушилась; я и разделась.— Но ты же одета?— Да, но под платьем ничего нет, только я.— Только ты?— Да, я; я и еще немного духов, — Элейн немного покрутила головой, чтобы я смог оценить их аромат. — И зубки почистила, — добавила она, не сводя с меня глаз и слегка приоткрыв ротик. Некоторое время она молча смотрела на меня, а потом закрыла глаза.И я крепко обнял ее. * * * Это было просто незабываемое ощущение — стремительное, но неспешное, страстное, но знакомое, привычное, но сладостно необыкновенное. В эту ночь мы смогли соединить воедино опыт и непринужденность старых любовников и пылкость чувств молодых влюбленных. Нам с Элейн всегда было хорошо вдвоем, и с годами взаимная тяга только усилилась. Мы были счастливы как никогда прежде.— Я мечтала об этом весь вечер, — уже потом призналась мне Элейн. — Понимаешь, я все время думала: «Люблю я этого парня и всегда любила, и как бы здорово было проверить, не затупился ли его инструмент за это время». Так что, если честно признаться, я все спланировала. Понимаешь, что я имею в виду?— Наверное, понимаю.— От такой перспективы совершенно захватило дух. Когда ты сказал, что я очаровательна, это на меня так подействовало...— В самом деле?— Ну да, я просто мгновенно возбудилась и потеряла голову. Это было как колдовство какое-то.— Путь к сердцу женщины идет...— Ну да, снизу вверх. Это так прекрасно... а все, что ты сделал, — назвал меня очаровательной. — Элейн коснулась моей руки. — Я думаю, что это подействовало только потому, что ты заставил меня поверить в это. В то, что ты так думаешь.— Но это правда.— Ты это придумал, а потом сам поверил. Я сразу поняла, что рано или поздно это с нами случится; но кто мог подумать, что это окажется так прекрасно?— Я знал это.— Когда мы последний раз занимались с тобой любовью? Мы, наверное, года три вообще не виделись.— А в постели не бывали к тому времени уже несколько лет.— Так что уже лет семь прошло?— Думаю, все восемь.— Ну что же, тогда все ясно. Клетки нашего организма полностью обновляются раз в семь лет, да?— Да, что-то вроде этого.— Ну так, значит, мои клетки с твоими еще ни разу не встречались. Но на самом деле я никогда не могла понять этого... Ведь если у тебя есть, допустим, шрам, то он не исчезнет и через десять лет.— Или татуировка. Клетки и в самом деле заменяются, а вот чернила остаются.— Как такое может быть?— Не знаю.— Никак в толк не возьму... У тебя ведь нет татуировок?— Нет.— А ты еще называешь себя алкоголиком. Ведь обычно это делается по пьянке, верно?— Подобные рассуждения, как мне кажется, делу трезвости не помогут.— Да нет, я не об этом. Где-то я прочитала, что очень большой процент убийц имеет множество татуировок на теле. Ты когда-нибудь слышал об этом?— Похоже на правду.— Интересно, почему. Может, это связано с особым восприятием мира?— Возможно.— А как с этим у Мотли?— С чем? С особым восприятием?— Да нет, я про татуировки.— А, прости!.. Есть ли у него татуировки? Не помню. Ты это должна знать лучше меня.— Спасибо, напомнил. Я не помню никаких татуировок, только следы на спине. Я говорила тебе о них?— Не помню.— Длинные шрамы вдоль спины; наверное, у него было трудное детство.— Да, бывает.— Ага... Ты уже спишь?— Не совсем еще.— Не позволю спать. Мне теперь разговаривать хочется, а ты заснуть норовишь. Никакой спячки, слышишь, ты, старый медведь?— Угуууууу....— Хорошо, что у тебя нет татуировок. Ну ладно, спокойной ночи.Я заснул, но затем посреди ночи сон внезапно улетучился, и я проснулся. Элейн безмятежно сопела рядом, я слышал биение ее сердца и чувствовал ее запах. Я осторожно обнял ее, еще раз ощутив восхитительные округлости тела и гладкую, прохладную кожу, и сам удивился тому, насколько быстро мой организм отреагировал на это.Прижав ее к себе, я начал ее нежно поглаживать, и Элейн, сонно мурлыкнув, мягко перевернулась на спину. Я оказался над ней, внутри нее, наши тела быстро нашли единый ритм, и мы вместе достигли высшей точки наслаждения.Через какое-то время Элейн тихо хихикнула в темноте. Я спросил, что именно ее развеселило.— И неоднократно... — пробормотала она.Я проснулся рано утром, принял душ и оделся, а затем разбудил Элейн, чтобы она выпустила меня и заперла дверь. Она вспомнила, что я собирался взять с собой рисунок, и я показал ей картонный тубус из-под бумажных полотенец, внутри которого покоилось творение Галиндеса.— Не забудь, что я хочу оставить его себе, — напомнила Элейн.Я заверил ее, что буду тщательно беречь его.— И себя, — добавила она. — Обещаешь?Я пообещал ей и это. Глава 8 Отправился я прямо к себе в отель, по дороге заглянул в попавшийся на глаза офис фирмы, занимавшейся ксерокопированием и работавшей даже в уик-энд, и сделал сто копий рисунка. Большую их часть я оставил вместе с оригиналом в номере, скрутив в трубку и засунув в картонный тубус, но захватил с собой дюжину или около того копий и кучу визиток, которые в свое время мне напечатал Джим Фабер; на них я не значился сотрудником сыскного агентства — только имя и номер телефона, больше ничего.На автобусе я добрался по Бродвею до Восемьдесят шестой улицы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82