А мир слишком готов верить всему, что говорится против того общества, которое он ненавидит. Что же касается совести, то я не буду говорить больше, так как опасаюсь, что и так сказала слишком много.
Спрашивающий. Ваше положение представляется мне весьма незавидным.
Теософ. Это так, но не думаете ли вы, что за самим Обществом и за его философией, должно что-то в высшей степени благородное, возвышенное и истинное, раз лидеры и основатели этого движения всё-таки продолжают трудиться ради него, отдавая ему все свои силы? Они приносят ему в жертву все удобства, всё мирское благополучие и успех, даже своё доброе имя и репутацию – да, и свою честь – получая в ответ непрекращающееся, непрестанное поношение, безжалостные оскорбления, неослабевающую клевету, постоянную неблагодарность и непонимание их лучших усилий, удары и пинки со всех сторон – тогда как просто бросив свою работу, они сразу же освободили бы себя от всякой ответственности и защитились от любых дальнейших нападок.
Спрашивающий. Признаюсь, такая стойкость кажется мне поразительной, и я удивляюсь, зачем вы всё это делаете.
Теософ. Не ради самоудовлетворения, поверьте, а лишь в надежде подготовить тех немногих, кто мог бы продолжить нашу работу на благо человечества в соответствии с первоначальной программой, когда основателей уже не будет в живых. Они уже нашли несколько таких благородных и преданных душ, которые займут их место. Благодаря этим немногим грядущие поколения найдут путь к обретению покоя чуть менее тернистым и чуть более широким, и, таким образом, все эти страдания дадут хорошие результаты, а их самопожертвование не будет напрасным. Главная, фундаментальная задача Общества в настоящее время – посеять в сердцах людей семена, которые со временем могли бы дать ростки и в более благоприятных условиях привести к здоровой реформе, способной дать народным массам больше счастья, чем то, которым они наслаждались до сих пор.


XIII. Об ошибочных представлениях о Теософическом обществе

Теософия и Аскетизм

Спрашивающий. Я слышал, будто устав вашего Общества предписывает всем его членам быть вегетарианцами, суровыми аскетами и не вступать в брак; но вы до сих пор не говорили ничего подобного. Можете ли вы раз и навсегда сказать всю правду об этом?
Теософ. Правда в том, что наш устав ничего подобного не требует. Теософическое Общество не только не требует, но даже и не ожидает от своих членов, чтобы они в чём-то были аскетами, кроме как – если вы называете это аскетизмом – чтобы они стремились приносить пользу людям и не были эгоистами.
Спрашивающий. И всё же многие ваши члены являются строгими вегетарианцами и не скрывают своего намерения не вступать в брак. Чаще всего это те, кто принимает заметное участие в работе вашего Общества.
Теософ. Это вполне естественно, поскольку большинство наших самых серьёзных сотрудников являются членами внутренней секции Общества, о которой я вам уже рассказывала.
Спрашивающий. Так значит, в этой внутренней секции вы все-таки требуете от них практики аскетизма?
Теософ. Нет, даже там мы её не требуем и не предписываем; но, пожалуй, будет лучше, если я объясню вам, каковы наши взгляды на аскетизм в целом, а потом уж вы поймёте всё относительно вегетарианства и прочего.
Спрашивающий. Продолжайте, пожалуйста.
Теософ. Как я вам уже сказала, большинство из тех, кто действительно серьёзно изучает теософию и активно работает для Теософического Общества, хотят делать нечто большее, чем просто теоретически изучать преподаваемые нами истины. Они хотят знать истину на непосредственном личном опыте и изучать оккультизм с тем, чтобы приобрести мудрость и силу, потребность в которой они чувствуют потому, что хотят помогать другим действенно и разумно, а не слепо и наудачу. Таким образом, рано или поздно они вступают во внутреннюю секцию.
Спрашивающий. Но вы сказали, что «практика аскетизма» не обязательна даже в этой внутренней секции?
Теософ. Это так; но первое, что получают вступившие в неё – это верное представление о соотношении тела, или физической оболочки, с внутренним, истинным человеком. Им объясняют и демонстрируют связь и взаимодействие между этими двумя аспектами человеческой природы, и вскоре они наполняются сознанием того, что внутренний человек гораздо важнее внешнего футляра – тела. Их учат, что слепой, неразумный аскетизм – просто глупость; что поведение святого Лавра, о котором я уже говорила, или же индийских факиров и живущих в джунглях аскетов, которые самым ужасным и жестоким образом режут, жгут и изнуряют своё тело, – это самоистязание в эгоистических целях, совершаемое с тем, чтобы развить силу воли, и что оно в высшей степени бесполезно при истинно духовном, или теософическом, развитии.
Спрашивающий. Я вижу, что вы считаете необходимым лишь нравственный аскетизм, как средство для достижения цели – а именно совершенной уравновешенности внутренней природы человека и полного обуздания тела со всеми его страстями и желаниями.
Теософ. Именно так. Но средство это нужно использовать разумно и мудро, а не слепо и безрассудно. Нужно действовать подобно атлету, который, тренируясь, готовит себя к серьёзным соревнованиям, а не уподобляться скряге, который морит себя голодом, чтобы удовлетворить свою страсть к золоту.
Спрашивающий. Общую идею я теперь понял; но давайте посмотрим, как вы применяете её на практике. Как насчёт вегетарианства, например?
Теософ. Один из выдающихся немецких учёных продемонстрировал, что любого рода животная ткань, как бы вы её ни обрабатывали в процессе приготовления, сохраняет свойства тех животных, которым она принадлежала, и свойства эти можно установить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94