А тут вдруг дама лезет в окно и… и его, Шарля, как ветром выдуло в то же окно! Да, да, вспомнил, не схватил он, убегая, саквояж, даже не подумал о нем в ту минуту…Чем сильнее напрягал Шарль свою хилую память, тем отчётливее воссоздавал события тех драматических дней, тем более приходил к убеждению, что обманул графиню де Нуармон. Нет, не сгинул проклятый алмаз в бурном море, остался он в Кале. Вместе с саквояжем.Придя окончательно к такому выводу, Шарль в первый момент чуть было не принялся писать покаянное письмо графине, но спохватился. Совсем спятил, признаться в письменной форме в наличии алмаза! Да ведь это все равно что самому себе подписать смертный приговор. Ясное дело, сразу решат — убил виконта, чтобы овладеть драгоценностью. А теперь, когда по глупости данной драгоценности лишился, делает вид, что замучили угрызения совести, а так он честный человек, простите, дескать, бес попутал. Ещё напустят на него полицию или каких мстителей. Зачем ему это?Или вот ещё вариант: после его бегства Антуанетта обнаружила алмаз. Выходит, полицию или опять же мстителей он напустит на бедную девушку. Мало того, что обманул невесту, обещал жениться, голову заморочил, а сам аж в Америку сбежал, так теперь ещё бедняжку за решётку посадят!… А если честная девушка, обнаружив алмаз, отдала его по принадлежности графине де Нуармон? Ну, тогда и вовсе незачем делать из себя дурака и писать письмо. Да, решено. Никаких писем!Отказавшись от мысли написать письмо, от воспоминаний Шарль не мог отделаться. Нет, не о невесте он вспоминал. Перед глазами стояла сверкнувшая на миг ослепительная глыба, сверкнула и навеки исчезла. Несправедливо все-таки устроен этот мир. Раз уж ему, Шарлю, выпало на долю пережить столько мучений, пусть хоть бы в качестве компенсации достался этот чудесный камень. А он не достался. Жаль, очень жаль…Чем дальше, тем больше думал парень о дивном сокровище. Уж он-то понимал, насколько уникален камень. Одного взгляда хватило. Сверкнул и погас для него навеки. И даже не с кем здесь, в треклятой Америке, поговорить по душам, не с кем поделиться своей бедой. Тут все чужие. Во Франции остался брат, с ним бы Шарль поговорил, но Франция далеко, а писать опасно, ещё перехватят письмо. Вот и пришлось держать при себе все свои горькие мысли.Прошли годы. Шарль немного обжился в Нью-Йорке. Устроился, потом женился на дочери патрона. Жена родила ему дочь. Постепенно Шарль совсем привык к жизни на чужбине, стала она для него второй родиной. Разбогател даже, но по-прежнему не с кем было поделиться самыми сокровенными мыслями. Не с женщинами же…А когда появился наконец близкий человек в лице внука, алмаз к этому времени как-то потускнел, превратился в миф, легенду из далёкого прошлого. Даже факт неумышленного, непреднамеренного убийства Шарлем виконта де Пусака выглядел совсем по-другому, утратил черты преступного деяния, вообще стал каким-то нереальным, едва просматривался сквозь туманную завесу времени. В конце концов, может, это и не он, Шарль, толкнул шаткий столик, не он задел хлипкую колонку с мраморной скульптурной группой, а сам покойный, ведь он первый бросился за алмазом…Во всяком случае, внуку уже можно было кое-что порассказать о романтических происшествиях своей далёкой молодости… * * * Нуармонской библиотеке явно не везло.Юстина поговорила с дочерью, объяснила, что именно следует искать среди этого множества книг.Травы всегда интересовали Каролину. Она искренне желала выполнить волю прабабки и наконец-то просмотреть все книги в библиотеке, чего не удосужились сделать на протяжении веков, а также привести библиотеку в порядок, установив наличный книжный фонд в должной системе — тематической или хронологической, там видно будет.В то же время Каролину чрезвычайно занимала её подваршавская вилла, она энергично обустраивала её, ведь там она была единовластной хозяйкой. В Нуармоне же хозяйкой была её свекровь и одновременно двоюродная бабка, особа не очень-то приятная. В молодые годы безоглядно транжирила состояние графов де Нуармон, теперь же, с годами, транжирство перешло в скупость, поскольку от графского состояния немного осталось. Выросшая в её замке двоюродная внучка по молодости лет как-то не замечала этих отвратительных сторон хозяйки дома и, лишь выйдя замуж за её сына, поняла, что совместное проживание в одном доме со свекровью сулит мало хорошего. Вот почему молодой женщине хотелось иметь дом, в котором полновластной хозяйкой была бы она.Поскольку какое-то время придётся провести в замке, Каролина решила смириться, не противоречить свекрови, а уж тем более не воевать с ней. А вот в своём доме она устроит все по своему вкусу. Пусть её дом — не замок, а всего лишь скромная десятикомнатная вилла, зато своя. Каролина наняла прислугу. Доверенную горничную ей порекомендовала Доминика, хорошую кухарку сама разыскала, а лакея наняла по рекомендации Мартина.Уезжать во Францию Каролина не спешила, наслаждаясь свободой в собственном доме, муж же ей не противоречил. Вообще виконт де Нуармон обладал ровным, спокойным характером, не в мамочку пошёл. Он отличался поразительным умением чрезвычайно изысканно ничего не делать и при этом не скучать, в замке же вечно приходилось чем-то заниматься в качестве представителя старинного рода, noblesse oblige Положение обязывает (фр.)

, встречаться с людьми, которых не уважал и не любил, так что в стране жениных предков французский аристократ отдыхал душевно и тоже пользовался полной свободой. * * * И так оба тянули сколько можно, зиму провели в парижском доме, а на лето прибыли в замок Нуармон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160