— Кого? — опять не понял Рафал.— Ну, угонщиков этих.— Спятил? И из любви к ним гоняюсь за ними по всему городу?— Тогда молчи. Ты ничего не видел! Это моё дело. Раз-два и готово! А если кому словечко пикнешь — мы с тобой больше не разговариваем! Давай впритык к ним.Рафал все понял. И вовсе не собирался читать брату мораль.— Хорошо бы два! — вырвалось у него. — Оба задних. Тогда покатит ровно, а если одно — может занести в сторону. Разобьют машину, жалко…— Не знаю, постараюсь.Подходящий случай подвернулся только на мосту Сирены. Пропустив вперёд себя такси, Рафал пристроился рядом с «фольксвагеном», который остановился в соседнем ряду. Дверцы «малюха» оказались на одной линии с задними колёсами «фольксвагена». Сжавшись в комок, мальчик выкатился из кабины и удержал равновесие только потому, что опёрся на свою чупагу, вонзив её острие в шину соседнего «фольксвагена». Осмелев, он хотел, выдернув клинок, перебежать ко второму заднему колесу, но уже сзади подъезжала какая-то машина, осветив его фарами, а в светофоре красный цвет сменился зелёным. Мальчик плюхнулся на кресло рядом с Рафалом. Машины двинулись с места.— Далеко не уедут, — удовлетворённо проговорил он.Рафал кивнул.— Знаешь, — сказал он, — может, к лучшему, что ты не успел сделать и второе колесо. Одно можно считать случайностью. Что там у тебя в этой чупаге?— А что в ней такое может быть? — удивился Павлик. — Чупаги не видел?— Нет, но чем же ты… того…— Ничего я не того! Или ты что видел?— Ничего я не видел! — заверил Рафал. — Одно беспокойство от тебя, крутишься в машине, как г… в проруби, а ведь мне машину вести надо. Интересно, где мы их нагоним?Это произошло при въезде в Жолибож.— Говорю вам, чудеса, да и только! — денно рассказывал Павлик Яночке и Бартеку, которые совсем извелись от ожидания. — Не повезло им, левое колесо полетело. Они уже в левом ряду стояли, ещё немного — и удрали бы! А тут их глины и накрыли! Мы за ними были. Рафал делал вид что вежливо ждёт, пока двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся. Рафал им сочувственно так покивал головой, ничего, мол, подожду. А тут и поручик подоспел! Я удивился — откуда он взялся?— Наверное, сердце подсказало, — предположила Яночка. — Или предчувствие какое, вроде ясновидения — а вдруг у них с колесом что случится? Но ему этого не хотелось.Павлик удивился:— Почему же не хотелось?— А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой их малины. Сказал, угонщика придётся выпустить завтра, потому как тот не собирался красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного…— Откуда знаешь?— Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что угонщик так скажет. Или просто для удовольствия собрался покататься, или что у него стряслось, пришлось хватать первую подвернувшуюся под руку машину и мчаться сломя голову.— Надо же! Наш поручик голова! — восхитился Павлик. — Именно так этот бандюга и говорил: дружок позвонил, что только что его жену, в дымину пьяную, какой-то хмырь привёл. Вот он, угонщик, в нервах, не помня себя, и бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется.Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню пани Кристина и тётя Моника переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с их детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали! Они бы и ещё послушали, но тут сверху вышел на лестницу из своей квартиры Рафал и стал спускаться в кухню Хабровичей. К счастью, в это время зазвонил телефон и спас положение. Пани Кристина сделала вид, что идёт в кухню, а тётя фоника подняла трубку. Войдя в кухню через минуту, она сообщила, что это звонил поручик Веж-бинский, интересовался, можно ли зайти ненадолго, если Хабровичи ещё не спят. А вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт.— Чайник вскипел, — сказала Яночка, слезая со своей табуретки.— Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт, иначе все равно от них толку не будет. А мы все перейдём в гостиную, здесь тесно. И я считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет.— Я не против того, чтобы подать гостю горячий чай, но почему ты считаешь, что так будет лучше? — поинтересовалась мама.Всегда осмотрительная и хладнокровная Яночка вдруг брякнула, не подумав:— За чаем создаётся непринуждённая, тёплая обстановка. А если он вдруг откажется пить, значит, мы у него на подозрении. Так что в любом случае имеет смысл.У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это кто-то из их семьи может быть на подозрении у полиции. Да и в глубине души она догадывалась, в чем тут дело. Ей удалось взять себя в руки и заняться приготовлением чая.Поручик охотно согласился выпить чайку, из чего следовал вывод, что семейство Хабровичей чисто перед законом. Обрадованная старшая половина семейства принялась изо всех сил угощать офицера полиции, и за столом и в самом деле создалась довольно тёплая атмосфера. Поговорив о погоде, поручик перешёл к событиям минувшего дня и, ни к кому не обращаясь, бросил в пространство:— Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось очень на руку угонщику.— А для вас нет? — огорчился Павлик.— А для нас совсем наоборот, — был твёрдый ответ.В разговор вмешалась Яночка.— Мы уже усвоили, что значит поймать на месте преступления, — сказала она. — И знаем, что надо было бы проследить за ними до самой ихней малины. Теперь понятно — она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз они наконец до неё все-таки доберутся. Вы как считаете?Поручик перестал разглядывать этажерку с цветами в гостиной Хабровичей и перевёл взгляд на прелестную светловолосую девочку, с сочувствием глядящую на него невинными голубыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80