Бонду вдруг подумалось, что Коломбо живет жутко интересной жизнью, полной приключений, риска и опасностей. Конечно, это была жизнь преступника, постоянная борьба с валютным законодательством, монополией государства на табак, таможней, полицией, но витавший сейчас в воздухе юношеский романтический флер каким-то образом превращал цвет преступлений Коломбо из черного в белый. Ну по крайней мере в серый.Коломбо посмотрел на часы, отдал приказ всем занять свои места и погасил аварийный фонарь. Вместе с Бондом он поднялся на капитанский мостик. Бонд увидел, что корабль был уже совсем рядом с казавшимся при свете едва зарождающегося утра черным скалистым берегом, вдоль которого он шел на самых малых оборотах. Коломбо сказал:— Там, впереди, за этим утесом — бухта. В ней, у пирса, должен стоять корабль вроде нашего, и с него должны выгружать и перевозить на склад совершенно безобидные с виду рулоны типографской бумаги. Нас там никто не ожидает увидеть, поэтому у входа в бухту мы прибавим ход, подойдем вплотную к этому кораблю и высадимся на него. Они будут сопротивляться, естественно, и придется разбить пару-тройку голов. Надеюсь, что обойдется без стрельбы. Во всяком случае мы стрелять не будем, если они не начнут первыми. Это — албанский корабль, а экипаж — отпетые албанские головорезы. Так что, если все-таки начнется стрельба, вы должны стрелять вместе с нами. Эти люди — враги и вашей страны, и моей. И здесь уж убьют не убьют — зависит от вас. Согласны?— Согласен.В ту же секунду раздался звон машинного телеграфа, и палуба под ногами начала ощутимо вибрировать. На скорости в десять узлов их корабль обогнул утес и вошел в бухту.Все было так, как сказал Коломбо. У каменного пирса был пришвартован небольшой парусный корабль. С кормы на берег были перекинуты доски, которые вели в тускло освещенный, грязный, старый кирпичный склад. На палубе лежали рулоны бумаги, которые по доскам скатывали с корабля, и они сами по инерции катились прямо в открытые двери склада. На корабле и на берегу Бонд насчитал двадцать человек. Только внезапность нападения могла уравнять шансы. Корабль Коломбо был уже всего метрах в пятидесяти от борта парусника, когда его заметили. Кто-то побежал в сторону склада. Одновременно с этим Коломбо отдал короткий приказ. Двигатели на мгновение замерли и тут же дали задний ход. На мостике вспыхнул мощный прожектор, ярко осветивший всю картину происходящего, а “Коломбина” тем временем подошла к борту албанского судна. При первом же ударе борта о борт на палубу парусника полетели абордажные крюки, и матросы во главе с Коломбо бросились на вражеский корабль.У Бонда были свои планы. Оказавшись на палубе чужого корабля, он пересек ее, спрыгнул с трехметровой высоты на пирс, приземлившись мягко, как кошка, и замер, рассчитывая следующий шаг. На палубе уже началась стрельба, одним из первых выстрелов прожектор был выведен из строя, и теперь все происходило в сумраке наступающего утра.В двух шагах от Бонда с палубы рухнуло тело одного из албанцев и распласталось на пирсе. В ту же минуту из черного зева складского помещения заговорил короткими профессиональными очередями ручной пулемет. Укрываясь в тени борта албанского корабля, Бонд бросился к складу. Пулеметчик заметил это движение и перенес огонь в его сторону. Пули завизжали вокруг Бонда и, клацнув о металлическую обшивку борта, рикошетом ушли в сторону. Бонд метнулся к штабелям досок и бросился на землю. Пулеметная очередь впилась в доски над его головой. Бонд ползком стал пробираться между штабелями. Теперь, когда он продвинулся вперед насколько это было возможно под укрытием досок, ему надо было делать рывок вправо или влево. Послышались звуки рвущихся веревок где-то над ним: видимо, один из людей Коломбо перерезал тросы, удерживавшие бумажные рулоны на палубе, и теперь они один за другим покатились по доскам в сторону склада. У Бонда появился шанс. Он кинулся влево. Если пулеметчик и ждал его появления, то скорее всего — справа. Так и оказалось. Пулеметчик притаился у стены склада, и пока дуло пулемета перемещалось, Бонд успел выстрелить дважды. Палец убитого конвульсивно нажал на гашетку, и пулемет несколько раз плюнул огнем, прежде чем освободился от обмякшей руки, и с легким звоном упал на камни.Бонд побежал к складу, но зацепился обо что-то и растянулся во весь рост в луже какой-то черной вязкой жидкости. Чертыхнувшись, он вскочил и спрятался за одним из рулонов, остановив свой бег у стены склада. Рядом лежал еще один рулон, вспоротый пулеметной очередью. Из него и сочилась эта черная жидкость, запах которой Бонд однажды слышал в Мексике. Это был запах опиума-сырца.В нескольких сантиметрах от его головы в стену склада ударила пуля. Бонд вытер вымазанные в опиуме руки полами пиджака и метнулся к двери. Удивительно, но в него никто не выстрелил изнутри, даже когда его силуэт стал четко виден на фоне неба. Внутри было тихо и прохладно. Освещение было выключено, но на улице уже посветлело, и Бонд увидел ровные ряды рулонов типографской бумаги между которыми тянулся проход к другой двери в задней стене. Казалось, склад только и ждал, чтобы кто-нибудь зашел в него. Однако интуиция Бонда говорила о смертельной опасности. Он попятился к выходу и столкнулся лицом к лицу с Коломбо. Стрельба постепенно затихала. Бонд резко бросил:— Стойте здесь, у двери. Не входите сами и своих никого не пускайте. Я посмотрю, что делается с другой стороны.Не ожидая ответа, он обогнул угол склада, пробежал метров двадцать вдоль стены и, приблизившись к углу, остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63