Бонд поднялся на ноги и вскинул винтовку, но Гонсалес в этот момент увидел его, опустился на колено на плотине и выпустил очередь в Бонда. Тот под свист пуль хладнокровно поймал в перекрестье прицела грудь Гонсалеса и нажал на спусковой крючок. Гонсалес покачнулся, попытался удержаться на ногах, взмахнул руками и, по-прежнему сжимая в руке изрыгающий в небо огонь автомат, тяжело плюхнулся лицом вниз в воду.Бонд не сдвинулся с места, наблюдая, появится ли лицо на поверхности. Оно не появилось. Бонд медленно опустил винтовку и провел тыльной стороной ладони по лицу.Многократное эхо, эхо кровавого спектакля, прокатилось по долине. Справа от себя, на большом расстоянии, он краем глаза увидел бегущих к дому девиц. Скоро, если горничные еще не сделали этого, они расскажут обо всем полиции. Пора уходить.Бонд вернулся через поляну к одиноко стоявшему клену, где его уже ждала Джуди. Она стояла спиной к нему, прислонившись к стволу дерева и обхватив голову руками. Стекавшая по правой руке кровь капала на землю, на рукаве темно-зеленой рубашки, почти у самого плеча, виднелось темное пятно. Арбалет и колчан со стрелами лежали у ее ног. Плечи Джуди вздрагивали.Бонд подошел к ней сзади, обнял за плечи и мягким, успокаивающим тоном произнес:— Не волнуйтесь, Джуди, все позади. Руку сильно поранило?— Пустяки, — глухо отозвалась она, — задело слегка. Как это все было ужасно! Я.., я и не думала, что так все получится.Бонд сжал ей руку, пытаясь утешить.— Это должно было случиться, иначе они бы вас достали. Это профессиональные убийцы, из самых подлых. Но ведь я вам говорил, что это мужское дело. А теперь дайте взглянуть на вашу руку. Нам надо уходить на ту сторону границы — здесь скоро появится полиция.Она обернулась. По ее прекрасному диковатому лицу текли пот и слезы. Теперь в серых глазах были мягкость и покорность.— Я так благодарна вам за доброе отношение ко мне. После того, что я натворила. Я.., как бы вам сказать.., так завелась, — сказала она.Она протянула руку. Бонд вытащил охотничий нож, висевший у нее на поясе, разрезал рукав рубашки около плеча и увидел посиневшее кровоточащее отверстие от пули, попавшей в мышцу плеча. Бонд достал из кармана платок цвета хаки, разрезал его на три части и соединил их концами, хорошенько промыл рану смесью виски с кофе, достал из рюкзака толстый кусок хлеба и прибинтовал его к ране. Из рукава рубашки Джуди он сделал повязку и попытался завязать ее на шее. В этот момент их губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. От ее тела исходило тепло дикого животного. Бонд чуть прикоснулся к ее губам, потом крепко поцеловал еще раз. Он завязал концы повязки узлом и заглянул в серые глаза, которые теперь были совсем близко. В них сквозило удивление и радость. Он еще раз поцеловал ее в уголки рта, и Джуди робко улыбнулась. Бонд чуть отстранился и тоже улыбнулся. Мягким движением он взял ее правую руку и просунул через повязку.— Куда мы направляемся теперь? — спросила она послушно.— Я увезу вас в Лондон, — ответил он, — к одному пожилому человеку, который хотел бы с вами познакомиться. Но сначала нужно перебраться в Канаду — у меня в Оттаве есть приятель, которого можно попросить уладить связанные с вашим паспортом формальности. Вам необходимо приобрести одежду и кое-какие другие вещи, на это уйдет несколько дней. Мы остановимся в мотеле под названием “Коузи мотор корт”.Она посмотрела на него — теперь она выглядела совершенно иным человеком — и тихо сказала:— Неплохая идея. Я никогда не останавливалась в мотеле.Бонд наклонился, подобрал винтовку и рюкзак и вскинул их на плечо. Повесив на другое арбалет и колчан, он повернулся и зашагал по поляне.Она последовала за ним и, стараясь не отставать, вытащила остатки золотарника из волос и развязала стягивающую их ленту. Светлые, золотистые волосы рассыпались по плечам.
Квант спокойствия (Quantum of solace)
Джеймс Бонд сказал:— Я всегда думал, что если когда-нибудь и женюсь, то женюсь на стюардессе.Обед был достаточно скучный, и теперь, когда два других гостя ушли в сопровождении своих людей, чтобы успеть на самолет, губернатор и Бонд остались одни в большой гостиной административного здания, меблированной мягкой мебелью. Они пытались завязать разговор. У Бонда было острое ощущение нелепости происходящего. Ему всегда было неудобно сидеть на мягких подушках. Он предпочитал сидеть в кресле, обитым чем-нибудь жестким, ногами упираясь в пол. И он чувствовал себя глупо, сидя со старым холостяком на этом диване из розового ситца, уставившись на кофе и ликеры, стоящие на низком столике между их вытянутыми ногами. Было в этой ситуации что-то излишне приятельское, интимное, даже женское, а потому и неуместное.Бонд не любил Нассау. Все там были слишком богаты. Зимние гости и местные жители, которые имели свои дома на острове, говорили только о деньгах, своих болезнях и о проблемах с прислугой. Они даже не умели как следует посплетничать. Не о чем было сплетничать. Все это зимнее сборище было слишком старым для любовных дел и, как большинство богатых людей, слишком осторожным, чтобы сказать какую-нибудь глупость о своих соседях. Миллеры, пара, которая только что ушла, были типичными — приятный, но скучноватый канадский миллионер, который давно начал бизнес по добыче естественного газа и так и остался в нем, и его миленькая болтушка жена.Она как будто бы была англичанкой. Сидя рядом с Бондом, она оживленно болтала о том, какие спектакли он недавно видел в Лондоне, и не кажется ли ему, что ресторан “Савой Гриль” самое приятное место для ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63