Ибо хотя я желаю людям добра, но не могу позволить им в расточительном невежестве опустошать мою землю, которая однажды станет их надежнейшим убежищем. Альфар любят своих детей, но позволяют ли они им играть с огнем? Если бы у меня не было Стражей, деревья были бы вырублены на дрова или для строительства человеческих жилищ, а животные истреблены охотниками. Весь древний цикл изобилия распался бы на части, хотя он может прокормить всех. Пока что мне приходится подвергать опасности небольшое количество жизней, чтобы потом, когда люди подойдут к последней черте своего безрассудства, дать им приют там, откуда они вообще не должны были уходить – в объятиях природы. Тогда я открою свои границы и приму всех. Возможно, это время настанет уже скоро. Мне понадобятся великие лидеры, такие как Корентин, твой друг Керморван и леди Иле от своего народа. И если я не ошибаюсь в тебе, ты тоже будешь среди них. Поразмысли об этом во время своих трудов!
В тот вечер, когда Элоф спускался к лесному замку по склону холма, он увидел цепочки факелов, вьющиеся среди деревьев внизу. Он догадался, что охотничьи отряды возвращаются к празднеству, которое должно было состояться следующим вечером, и поспешил навстречу, пока они складывали свою добычу на зеленой поляне перед воротами. Рок и Иле бурно приветствовали Элофа, и ему пришлось стерпеть немало шутливых упреков в лености и неповоротливости до тех пор, пока он не рассказал им о кузнице. У них, в свою очередь, было что рассказать ему: они встретились с другой группой охотников, среди которых был Морейн, прославленный бард, тоже возвращавшийся на праздник.
– Хотя он не больно-то хотел возвращаться, пока я не рассказал ему о Керморване, – добавил Рок. – И кто бы стал винить его? Он ведет прекрасную беззаботную жизнь среди альфар, Элоф. Тебе надо как-нибудь попробовать!
Элоф улыбнулся.
– Может быть, я попробую, и скоро. Не хочешь ли поохотиться со мной за металлами в горах, как в старые дни? А ты, Иле? Мне почему-то кажется, что ты не будешь возражать.
– Где бы ты был без меня! – рассмеялась она. – У людей глаз не наметан на рудные жилы, если они не выходят на поверхность. Посмотрим, смогут ли альфар побить дьюргаров на охоте за этой дичью!
Рок фыркнул.
– А я, как обычно, буду тащиться следом и набивать заплечный мешок. Но сейчас ничто не встанет между мною и ужином, кроме доброго купания. Пошли!
Весь тот вечер и следующий день двор бурлил от оживленных приготовлений к празднику. Элоф начинал подозревать, что обитатели лесного чертога с нетерпением ожидают подобных торжеств не только из-за перерывов в монотонности бытия, но и из-за возможности хотя бы ненадолго избавиться от невыносимого груза воспоминаний. Прошло немного времени, прежде чем его подозрения подтвердились. С приближением ночи вино, музыка и танцы слились в один непрерывный поток ритуального веселья. В этом вихре перемен странные обитатели лесного чертога могли забыться и растворить мучительный ход мысли в сложных движениях танца, развеять боль истинных чувств в перипетиях коротких увлечений, переходя от одного партнера к другому так же беззаботно, как мотыльки-однодневки, пляшущие над водой. Корентин не принимал деятельного участия в торжествах, но сидел во главе стола, всем своим видом излучая радушие и доброжелательность.
Лишь бард Морейн находил мало радости в происходящем, хотя на празднестве звучало много его песен. Это был долговязый старец с косматой гривой седых волос и длинной бородой, хотя лицом и осанкой он выглядел едва ли старше Корентина, рядом с которым сидел. Но Морейн более не нуждался в этой чести; он беспокойно теребил свою мантию и не разговаривал почти ни с кем, кроме Корентина и Стражей, прислуживавших ему. Его светло-голубые глаза рассеянно смотрели куда-то вдаль, а при многочисленных комплиментах в свой адрес он начинал недовольно втягивать и выпячивать свои полные губы. В самый разгар торжеств Корентин церемонно представил Морейна путешественникам; лишь после того, как взгляд барда упал на Керморвана, его глаза стали блестящими и осмысленными, а его поклон был глубоким и почтительным.
– Теперь я вижу: все, что я слышал о тебе, – истинная правда! – звучным и сильным голосом произнес он. – Ты действительно мог бы быть нашим дорогим лордом Керином, вернувшимся к жизни.
В тебе я вижу обещанье и залог,
Что с наступленьем ночи не умрет надежда,
Увядший, вновь распустится цветок,
И за зимой весна придет, как прежде.
Восстанет башня, некогда поверженная в прах,
И увенчается короной тот, кто путь найдет во льдах.
Раздался внезапный рокот рукоплесканий, словно порыв свежего горного ветра промчался в спертом воздухе зала.
– Да будет так! – воскликнул Корентин и поднял свой бокал, салютуя Керморвану; но потом, словно устыдившись своего порыва, он сел на место и улыбнулся. Восторженный гул постепенно стих.
– Ах, как замечательно! – вздохнула леди Терис, сидевшая между Элофом и Керморваном, и с восторгом покачала головой. – Уже очень, очень долго он не слагал стихи так сразу, в одно мгновение! Мастер Морейн, пожалуйста, спойте и сыграйте нам что-нибудь на арфе!
Бард поклонился.
– Никогда я не смог бы отказать твоей просьбе, а'Терисек, даже если бы не должен был оказать дань уважения нашим гостям. Я стар, но я постараюсь…
Он осекся, встретившись с заинтересованным взглядом Элофа.
– Что это? – озадаченно пробормотал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Что это? – уже громче повторил он, и в его глазах отразилось нечто похожее на ужас. – Неужели все призраки павшего Морвана восстали и ходят по земле сегодня ночью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148