– Иле! – крикнул он и услышал в ответ ее слабый голос: «Элоф, берегись! Сзади!»
Он повернулся и увидел группу высоких мужчин, решительно прокладывавших себе дорогу в его направлении, – пятерых меднолицых северян с жесткими и беспощадными лицами. Они увидели его в то же мгновение и прибавили ходу. Элоф заметил блеск стали под их одеждой, и его рука метнулась к рукояти меча, оставленного в доме Керморвана. Он выругался, схватил тяжелую скамью, на которой сидел, и с усилием оторвал ее от пола как раз в тот момент, когда рука с ножом метнулась к нему. Лезвие застряло в дереве; тогда Элоф перевернул скамью и обрушил ее на голову нападавшего. Другой всем весом налег на скамью и вырвал ее из рук кузнеца, а остальные бросились вперед. Элоф в отчаянии огляделся по сторонам, увидел у своих ног раскрывшуюся суму с инструментами и схватил большой молот, которым недавно отковал свой меч на вершине башни. Несмотря на короткую рукоять, в остроконечной головке молота заключалась страшная сила, ибо в нее был залит жидкий металл необычайного веса. Лишь дьюргары знали, как очищать этот металл от примесей и надежно удерживать его.
Элоф проворно выпрямился и взмахнул молотом против ближайшего клинка. С резким металлическим хрустом длинный нож переломился в руке владельца. Бок Элофа пронзило ледяной болью; он почувствовал, что лезвие застряло в его куртке, отступил назад и ударил снова. Раздался жуткий глухой хлопок, молот погрузился глубоко в плоть, и человек в корчах рухнул на пол. За ним маячил следующий, в поднятой руке которого был уже не нож, а короткий меч. Кто-то схватил Элофа за руку сзади и взял его горло в удушающий захват согнутым локтем другой руки. Потом он неожиданно освободился, как будто кто-то отбросил нападавшего в сторону. Не имея места для замаха, он всадил молот прямо в живот мечнику; тот согнулся пополам, а рука Элофа, державшая молот, поднялась и опустилась один раз.
Услышав хриплый крик, он обернулся и увидел Иле у балюстрады, полузадушенную, но продолжавшую бороться с оставшимися двумя убийцами. Значит, это она освободила его! Из зала внизу доносились вопли и звон мечей, но Элоф не обратил на это внимания и бросился на выручку через толпу. Убийцы увидели его; один из них оттащил Иле от балюстрады, превратив ее в подобие живого щита между ними и Элофом, а затем оба бросились вверх по галерейной лестнице к двери. Не раздумывая, Элоф раскрутил молот и бросил его вслед, словно кусок черепицы. Молот пролетел на расстоянии ладони от темных локонов Иле, и один из бегущих завопил от ужаса, когда увидел, как голова другого превратилась в месиво из мозгов и крови. Иле высвободила руку и в тот момент, когда Элоф наконец протолкался к ней, схватила своего противника за горло и повалила на пол. Тот сразу же вскочил, гибкий как змея, и выхватил из рукава раскладной нож. Лезвие ножа промелькнуло у ее горла, но она успела отклониться в сторону, развернулась и вложила всю свою дьюргарскую силу в мощный толчок. Убийца кубарем покатился по ступеням, ударился о балюстраду, выбросил руки в отчаянной попытке ухватиться за гладкие перила, но не удержался и с воплем полетел вниз.
Тяжело дыша, Элоф огляделся по сторонам. Сколько всего было нападавших? Тут кузнец увидел, как человек, чью руку он раздробил молотом, рванулся к двери, отогнав старого Ферхаса выставленным ножом. Он почти добежал до выхода, когда снаружи донесся лязг оружия; он отшатнулся, но в дверном проеме уже возник высокий силуэт воина, облаченного в мантию. С жуткой внезапностью лезвие меча высунулось наружу между лопатками человека. Затем на галерею повалили стражники: они принялись усмирять мечущихся людей и сгонять их к лестнице.
Элоф посмотрел на мертвого убийцу и на человека в красной мантии, вытиравшего лезвие меча о кожаный камзол своей жертвы. Словно почувствовав, что на него смотрят, тот поднял голову и насмешливо вскинул бровь.
– Снова буйствуешь, сир кузнец? Здесь, в Синдикате, никому не позволено швыряться черепицей. Пусть судьба этого негодяя будет для тебя предупреждением. Но кажется, ты тоже пострадал; надеюсь, этот урок пойдет тебе на пользу!
Элоф опустил глаза. Лишь теперь он увидел пятно крови на боку, вспомнил о леденящем прикосновении ножа и снова почувствовал боль.
– Царапина, не более того. И хотя я рад, что ты хотя бы однажды решил усмирить беспорядки вместо того, чтобы разжигать их, Брион, твоя помощь запоздала. Как и раньше, нам пришлось взять большую часть работы на себя.
Краска бросилась в лицо Бриону, но он лишь пожал плечами.
– Достойное зрелище, – проворчал он и ткнул носком сапога безжизненную смуглую руку. – Северяне убивают северян! Твой приятель положил еще двоих там, внизу. Возможно, он учится уму-разуму. Эй, стража, уберите эту падаль!
– Северяне? – пробормотал Элоф и последовал за стражниками, волочившими трупы вниз по лестнице. – Сомневаюсь… Я вырос среди них, помнишь? Да, у них смуглая кожа, но посмотри на их лица, на ритуальные шрамы! Они скорее напоминают…
– Да, клянусь кишками Амикака! – взревел Катэл, ворвавшийся в дверь вместе с Керморваном, наступавшим ему на пятки. – Эквешцы, как и те, что внизу! Откуда они взялись, во имя преисподней?
– Возможно, они из отряда эквешских фуражиров, – задумчиво произнес Керморван. – Отбились от своих во время отступления, а потом тайно проникли в город под видом беженцев, чтобы отомстить. Им представился такой случай во время беспорядков, учиненных крикливыми приверженцами лорда Бриона. Но есть другая, более зловещая возможность. Они могли быть шпионами и наемными убийцами, специально посланными сюда из эквешских поселений на севере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148