Так уж получилось.
– Откуда, интересно, у такой молодой очаровательной женщины столько хлопот? – вкрадчивым голосом поинтересовался мужчина.
Да, голос у незнакомца постоянно менялся, был то решительным и грубым, то ласковым, то именно вкрадчивым. Для девушек такие голоса губительны. Интересно, кто этот человек? Служащий отеля, богатый постоялец? Или просто заглянувший сюда праздный сердцеед и ловелас?
– Это длинная история! – сказала Корделия со вздохом. – К тому же я не женщина, а девушка. Мне всего двадцать лет, я дочь камер-дамы ее величества королевы Брендсворда Анны-Стефании. Меня зовут леди Корделия Силлитоу.
Что-то удержало незнакомца сразу назвать свое имя. Мужчина заметил некоторое напряжение на лице молодой девушки и счел, что хорошая еда заставит ее проблемы отступить на второй план.
– Надеюсь, вы расскажете о себе поподробнее за обедом?
– Ох, не думаю, что я должна вам все рассказывать…
В столовую без стука вошел слуга с огромным подносом и, поклонившись, сказал:
– Сэр, я не предполагал, что обедать вы будете в компании… Кстати, вам письмо из кредитного банка.
Мужчина рассмеялся.
– Я тоже не рассчитывал обедать в компании с дочерью камер-дамы, с леди Силлитоу.
Что же, так вышло! Бифштекс мы поделим, а вы принесите нам еще жареной картошки и цветной капусты. Да, и побольше булочек! И побыстрее!
Слуга вышел из комнаты.
– Итак, за еду! – сказал незнакомец. – Ешьте, и приступы слабости вмиг исчезнут! Как вы все-таки себя чувствуете, мисс Силлитоу? Будете упрямиться, я немедленно вызову доктора!
– Вполне нормально, – призналась леди Корделия. – Гораздо лучше, чем днем. В первый раз я ощутила слабость в лифте, мне показалось, что кабина падает со страшной высоты. В королевском дворце тоже есть лифт, но он движется медленно.
– А сколько этажей в вашем дворце? Восемьдесят? Сто? Сто пятьдесят? – спросил мужчина, занятый чтением письма. На конверте, который он, небрежно сунул в карман пиджака, была надпись:
«Арчибальду Бертольди, лично»
– Это громадный дворец, в нем четыре этажа! Правда-правда! – раздался звонкий ответ.
Арчибальд Бертольди краем глаза наблюдал за тем, как девушка, забыв о салате, с аппетитом принялась за бифштекс с жареной картошкой. На ее нежных щеках появился легкий румянец, огромные синие глаза заметно повеселели.
Удивительное создание! Какой у нее необычный акцент, кто она и откуда? Ах да, из Брендсворда! Где расположено это карликовое государство? Ее мать – камер-дама, что за чепуха? Может, бедняжка сбежала из психиатрической лечебницы? Хотя никаких явных признаков безумия в ней не наблюдается. Внимательный, умный взгляд, достоинство в манерах. Одета загадочная леди не просто хорошо, а изысканно.
Принимаясь за еду, мужчина поинтересовался как бы между делом:
– Так что это за длинная история, связанная с вашими хлопотами в Филадельфии?
Он увидел некоторое замешательство на ее красивом лице. Леди старалась быть сдержанной, однако мимика выражала целую гамму эмоций.
Отложив изящным жестом в сторону льняную салфетку, Корделия произнесла с обворожительной улыбкой:
– История достаточно сложная. Вам, американцам, не всегда удается правильно понять некоторые вещи. Но, если вы так настаиваете…
– Прежде всего американцы, как, впрочем, и немцы, японцы или французы – все разные. Но вы сами, насколько я понимаю, уж точно не американка, так?
Акцент Корделии дал ему веское основание сделать такое предположение. Уж очень правильно она выговаривает некоторые слова, наверняка училась в университете.
– Да, не американка. И это мой первый приезд в вашу страну. Повторяю, я из королевства Брендсворд – маленькой страны, расположенной на острове у побережья Уэльса. Зовут меня, как вы уже знаете, леди Корделия Силлитоу.
Моя мать камер-дама ее величества королевы Брендсворда – Анны-Стефании. Я живу во дворце, окна моей спальни выходят на церковь святой Анны, там венчались их величества король Фергюссон и королева Анна-Стефания.
Ну и дела! Не будь Арчибальд Бертольди так поражен красотой этой пичужки, он рассмеялся бы, выслушав невероятную информацию. С ума сойти! Да она ему какой-то исторический фильм пересказывает, только и всего. Или заученную наизусть страницу из учебника истории.
Заметив на лице мужчины следы сомнения и снисходительную усмешку, девушка даже не удивилась. Голос ее был серьезен как никогда:
– Я так и предполагала, что в демократической Америке институт королевской власти может вызвать только смех. Вы мне не доверяете?
– Угадали! – сказал незнакомец. – Тем не менее я страшно заинтригован. Продолжайте, продолжайте… Но только ешьте! Повара здесь первоклассные, отель замечательный.
После некоторых сомнений Корделия возобновила свой рассказ, одновременно налегая на салат.
– Согласна, отель замечательный. Иначе я остановилась бы в другом. Как я уже сказала, – моя мать, камер-дама королевы, да и я сама, – мы готовы ради ее величества королевы Анны-Стефании буквально на все. В данный момент у нас в королевстве возникли большие проблемы. Мать обратилась ко мне за помощью, вот поэтому я здесь, в Филадельфии. Вообще-то ей самой хотелось выполнить важное поручение королевы, но она сейчас в Греции, в свадебном путешествии. У нее медовый месяц. Через десять лет после смерти папы она вновь вышла замуж. Джек Хатчинсон, ее муж, очень достойный человек. Он адмирал флота ее величества королевы, вот как.
Арчибальд внимательно следил за выражением лица своей собеседницы, и его поразило то, насколько она, произнося все это, была серьезна. Исключительно серьезна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41