На подбородке и щеках за ночь отросла черная щетина. И вообще вид у него, как показалось Корделии, был невероятно мужественный и привлекательный.
Он чуть приподнял голову от подушки.
– Корделия, неужели ты всю ночь была здесь?
– А как же! Иначе бы ты стал среди ночи работать!
Арчибальд в ответ только улыбнулся, а когда заметил сидящего на коленях у девушки щенка, сказал:
– Вижу, ты и о подкреплении позаботилась. Вас двоих не переспоришь!
Бенджамин соскочил на пол, подбежал к изголовью дивана и встал на задние лапы. Когда Арчибальд погладил его по голове, щенок умудрился лизнуть нового хозяина в щеку. Сцена была очень умилительная.
– Корделия, мне до сих пор не верится, что ты пришла ко мне…
– Почему не верится?
– Ну, мы ведь знаем друг друга так мало времени.
– Оказалось, что вполне достаточно. Кроме того, Леокадия уверяла, что ты нуждаешься во мне. Так уж вышло, что прежде мало кому требовались мои забота и внимание…
Корделия уселась в кресло и вытянула стройные ноги.
Арчибальд следил за каждым ее движением.
– Скажи мне, у тебя когда-нибудь были серьезные отношения с мужчинами?
Девушка в ответ просто пожала плечами.
– Не знаю. В общем, нет. Да, я была влюблена в семнадцать лет…
– В садовника?
– Да, в того, что служил у нас во дворце, я тебе уже рассказывала. Правда, я немножко соврала кое в чем. Ему было не семнадцать лет, а все двадцать четыре. Он первый посмотрел на меня, как на женщину. Парень обрезал розы, в то время как я проходила мимо по дорожке сада и почувствовала такой взгляд, что… Короче, я решилась с ним заговорить.
– Мужчина в двадцать четыре года должен понимать, какое влияние он может оказать на неопытную девушку.
– Садовник этого не понимал, и мы расстались. Ему мало было поцелуев, он хотел большего. Когда я ему резко отказала, он стал преследовать меня, говорил грубости, короче, стал мне крайне неприятен.
Арчибальд хмыкнул и после некоторого молчания произнес:
– Корделия, а ведь я немногим лучше того садовника. Признаюсь, как только я тебя увидел, мне сразу захотелось затащить тебя в постель.
Девушка посмотрела на чувственный рот Арчибальда, на его полуприкрытый одеялом мужественный торс. Но разве можно сказать этому человеку то, что она о нем думает? Губы ее дрогнули.
– Александр, ты самый искренний из всех людей, которых я когда-либо встречала.
– Корделия, я должен тебе еще кое в чем признаться, – сказал Арчибальд, затем с трудом приподнялся на диване и спустил ноги на пол. – Я не искренний, а очень даже плохой человек. Обманщик я! Обманщик и плут. А пока… вот что. Понимаешь, мне надо принять душ. И побриться. Да и мало ли что еще сделать. – Арчибальд-Александр поскреб себя по щетине, вздохнул. – Я все еще… частично в той одежде, в которой занимался бегом, от меня несет потом и больничным антисептиком. Мне надо поменять повязки.
– Тебе обязательно нужна помощь!
– Ты хочешь помочь мне принять душ? – ехидным голосом спросил Арчибальд. Он хотел было улыбнуться, но лицо его исказилось гримасой боли. – О черт!
Уронив голову на руки, он запустил пальцы в волосы.
Бедный, подумала Корделия. Как бы я хотела прижать его голову к своей груди.
– Я не знаю, что мне делать! Плечо жутко болит, да и рука, а главное – обидно. Как я мог не почувствовать заранее нападения. Почему не остановил этого негодяя?
Корделия присела рядом и нечаянно соприкоснулась с ним своим коленом.
– Александр, я понимаю, ты себя чувствуешь ужасно, но ведь это могло случиться с каждым.
Мужчина глянул искоса на девушку и с горечью возразил:
– Это меня как раз и не успокаивает.
– А что тебя может успокоить?
– Тебе не нужно это знать, Корделия, – отвел в сторону свой взгляд Арчибальд-Александр.
– Так что может тебя успокоить, говори!
– Не заставляй меня в этом признаваться. Понимаешь, я не лучше садовника из твоего дворца.
– Нет-нет, ты не такой!
– Такой, уверяю тебя…
– Нет, ты на себя наговариваешь! – Корделия так ласково посмотрела при этом на несчастного мистера Карпентера, что в его глазах моментально отразилась вся ее нежность. Они вместе думали об одном и том же: как хорошо им было в мгновения, когда они целовались, танцевали, гуляли и бегали по Линкольн-парку.
Арчибальд поднялся с дивана.
– Ну как? Все в порядке?
– Да, Корделия. Сейчас я уже обойдусь без твоей помощи.
– А завтракать ты будешь? Я могу все принести в кабинет.
– Это не по мне, не такой уж я инвалид. Пойду в кухню, и Леокадия накормит меня. Если хочешь, присоединяйся к моему завтраку. Бенджамин, вперед!
Даже ходить по квартире было для Арчибальда большим испытанием. В кухню он вышел бледным, на лбу выступила испарина. Чтобы одолеть кусок омлета с беконом ему потребовалось с четверть часа времени.
Леокадия с жалостью смотрела на своего хозяина и предлагала ему лишь одно – вернуться в постель и там уже выпить сок. То же самое говорила и Корделия, но Арчибальд-Александр никого не слушал.
– Мне еще надо в душ, – твердил он.
Корделия сказала, что будет стоять у двери ванной комнаты.
– Это совсем не обязательно! – рассердился мужчина. – Что я, ребенок? Не утону же под струями воды!
– Конечно, не утонешь, но я все равно буду рядом. У меня, между прочим, есть диплом по оказанию первой помощи. И если возникнет необходимость поменять тебе повязку…
Не дослушав девушку, Арчибальд поковылял в душ и даже не оглянулся, чтобы посмотреть, следует ли кто за ним.
Спальня Арчибальда-Александра имела дверь в ванную комнату. Корделия услышала шум работающего душа и представила себе, как трудно сейчас раненому человеку под струей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41