ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Джаноцца указала рукой на снежные вихри.
– Как вы думаете, синьор Алагьери, бегунам не очень холодно?
– Совсем не холодно, сударыня. Я сам сегодня участвовал в скачках. Я не ожидал, что так быстро забуду о холоде. – И Пьетро рассказал о меховом табарро, втоптанном в грязь на берегу Адидже.
– Теперь, наверно, в нем устроит гнездо утка, – предположила Джаноцца.
– Это слабое утешение, сударыня. Плащ был великолепный.
– Почему «был»? Он и остался великолепным.
– Простите. Это, наверно, глупо. Просто меня с детства приучали… к бережливости.
– Меня тоже. Полагаю, жизнь в семье Капуллетти будет кардинально отличаться от той, которую я вела в родительском доме. У девушки, привыкшей к трижды перелицованным платьям, может и голова закружиться. Однако ваше пожертвование – деяние истинно христианское. Наверно, сейчас утиная семья благословляет вашу щедрость. – Джаноцца рассмеялась и добавила: – Вы жалеете, что не смогли участвовать в забеге?
«Оказывается, она способна и прямые вопросы задавать! А с виду и не скажешь».
– Вы правы, я действительно немного завидую Антонио и Мари.
– Честный ответ, – одобрила Джаноцца. – Синьор Капуллетти рассказывал, что вы проявили невероятную храбрость под Виченцей. Вы и кавальери Монтекки. Скажите… ему что-то во мне не понравилось? Не успел дядя меня представить, как он ушел. Я неправильно себя повела, да?
Пьетро не хотелось отвечать. Тем более не хотелось ему излагать мнение Монтекки по поводу совместимости Джаноццы и Антонио.
– Нет, что вы! Просто Марьотто было о чем подумать. Как раз перед вашим появлением его отец рассказывал, как погибла его мать.
Джаноцца озабоченно нахмурила брови.
Смею ли я попросить вас рассказать эту историю?
– Эта история не моя, и не мне ее рассказывать. Лучше спросите Марьотто. А вы любите своего дядю? – Пьетро тоже решился на личный вопрос.
– Вообще-то Гранде мне не дядя, а двоюродный дед. Он глава семьи, но до совершеннолетия я видела его всего несколько раз.
«Просто до совершеннолетия ты была ему не нужна». По любви женятся крестьяне, а не знатные синьоры. Для последних брак – это договор между двумя семействами, имеющий целью произвести на свет потомство и воплотить в жизнь честолюбивые планы. Любовь же давно не имеет никакого отношения к браку. Даже Церковь, всего шестьдесят лет назад объявившая узы брака священными, теперь сквозь пальцы смотрит на любовные похождения лиц, связанных этими узами. Обожание издали, куртуазная любовь, страсть, которая жалит, обжигает, заставляет томиться, – вот пункты, не входящие в брачный договор. Разве это не противно человеческой природе?
Уже давно, как только разговор заходил о любви вне брака, Пьетро начинало трясти от негодования. Он вспоминал грустные глаза матери, склонившейся над очередным произведением мужа. Данте женился по воле родителей, которые заключили брачный договор с семьей Джеммы Донати, в то время как сердце поэта принадлежало Беатриче, Дарующей Блаженство. Именно этой женщине Данте посвятил труд всей своей жизни – что не мешало ему делить дневные заботы, а также ложе со своей законной женой. Наверно, простолюдины избавлены от таких мук.
Впрочем, девушке, что стояла сейчас рядом с Пьетро, не грозили измены или холодность супруга. Антонио твердо решил завоевать ее сердце. Даже если Джаноцца не ответит на его чувства, она всю жизнь будет купаться в обожании.
Девушка смотрела на снежные вихри, клубящиеся меж зданий.
– Мой отец родом из маленькой деревушки к юго-востоку от Падуи. Она называется Боволенто. А отца зовут Джакопино делла Белла. Вряд ли вы о нем слышали. Он умер в прошлом году.
– Отчего умер ваш отец?
– От подагры. – Глаза Джаноццы наполнились слезами.
– Примите мои соболезнования, – поспешно произнес Пьетро, надеясь предупредить наводнение. – Выходит, вы не принадлежите к семейству Каррара?
Девушка шмыгнула носом и сморгнула слезы.
– Моя матушка – родная племянница Гранде.
– Вот как!
Разговор зашел в тупик. Пьетро до сих пор не составил себе мнения о Джаноцце. Что-то в ней смущало юношу, нашептывало догадки, более похожие на подозрения.
Порыв ветра бросил им в лица горсть снежинок; молодые люди зажмурились, чтобы утишить боль в глазах, словно исколотых крохотными кинжалами, и невольно повернулись к праздничной толпе. Играла музыка. Решив, что момент самый что ни на есть подходящий, жид Мануил достал лютню и дудку. Он умудрялся играть одновременно на обеих. Мелодия получалась веселая, провоцирующая; гости начали прихлопывать. Краснолицый Людовико Капуллетти выписывал кренделя своими толстыми ногами, не попадая в такт, что, впрочем, нимало его не смущало. Синьор Монтекки неожиданно для себя расхохотался; многие гости присоединились к жизнелюбивому Капуллетти.
– Боюсь, у него тоже подагра, – покачала головой Джаноцца.
– Почему вы так решили?
– Видите, как он припадает на правую ногу? Каждый шаг причиняет ему боль. Так начинается подагра. Неудивительно, что синьор Капуллетти решил переженить всех своих наследников в столь юном возрасте.
– Вы сказали «всех»? А разве Антонио не единственный его сын, который еще не женат?
– У синьора Капуллетти есть еще и внук.
– Правда? Я не знал.
– Конечно, не знали, – кивнула Джаноцца, – ведь мальчик еще не родился.
– Вы говорите о будущем ребенке мессэра Луиджи? – Голос Пьетро стал громче, чем ему того хотелось. – Неужели синьор Капуллетти сосватал неродившегося внука? И кто же невеста?
– Девочка из семьи Джуарини. Ей сейчас около года. Так что они почти ровесники.
– Но это же просто смешно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230
– Как вы думаете, синьор Алагьери, бегунам не очень холодно?
– Совсем не холодно, сударыня. Я сам сегодня участвовал в скачках. Я не ожидал, что так быстро забуду о холоде. – И Пьетро рассказал о меховом табарро, втоптанном в грязь на берегу Адидже.
– Теперь, наверно, в нем устроит гнездо утка, – предположила Джаноцца.
– Это слабое утешение, сударыня. Плащ был великолепный.
– Почему «был»? Он и остался великолепным.
– Простите. Это, наверно, глупо. Просто меня с детства приучали… к бережливости.
– Меня тоже. Полагаю, жизнь в семье Капуллетти будет кардинально отличаться от той, которую я вела в родительском доме. У девушки, привыкшей к трижды перелицованным платьям, может и голова закружиться. Однако ваше пожертвование – деяние истинно христианское. Наверно, сейчас утиная семья благословляет вашу щедрость. – Джаноцца рассмеялась и добавила: – Вы жалеете, что не смогли участвовать в забеге?
«Оказывается, она способна и прямые вопросы задавать! А с виду и не скажешь».
– Вы правы, я действительно немного завидую Антонио и Мари.
– Честный ответ, – одобрила Джаноцца. – Синьор Капуллетти рассказывал, что вы проявили невероятную храбрость под Виченцей. Вы и кавальери Монтекки. Скажите… ему что-то во мне не понравилось? Не успел дядя меня представить, как он ушел. Я неправильно себя повела, да?
Пьетро не хотелось отвечать. Тем более не хотелось ему излагать мнение Монтекки по поводу совместимости Джаноццы и Антонио.
– Нет, что вы! Просто Марьотто было о чем подумать. Как раз перед вашим появлением его отец рассказывал, как погибла его мать.
Джаноцца озабоченно нахмурила брови.
Смею ли я попросить вас рассказать эту историю?
– Эта история не моя, и не мне ее рассказывать. Лучше спросите Марьотто. А вы любите своего дядю? – Пьетро тоже решился на личный вопрос.
– Вообще-то Гранде мне не дядя, а двоюродный дед. Он глава семьи, но до совершеннолетия я видела его всего несколько раз.
«Просто до совершеннолетия ты была ему не нужна». По любви женятся крестьяне, а не знатные синьоры. Для последних брак – это договор между двумя семействами, имеющий целью произвести на свет потомство и воплотить в жизнь честолюбивые планы. Любовь же давно не имеет никакого отношения к браку. Даже Церковь, всего шестьдесят лет назад объявившая узы брака священными, теперь сквозь пальцы смотрит на любовные похождения лиц, связанных этими узами. Обожание издали, куртуазная любовь, страсть, которая жалит, обжигает, заставляет томиться, – вот пункты, не входящие в брачный договор. Разве это не противно человеческой природе?
Уже давно, как только разговор заходил о любви вне брака, Пьетро начинало трясти от негодования. Он вспоминал грустные глаза матери, склонившейся над очередным произведением мужа. Данте женился по воле родителей, которые заключили брачный договор с семьей Джеммы Донати, в то время как сердце поэта принадлежало Беатриче, Дарующей Блаженство. Именно этой женщине Данте посвятил труд всей своей жизни – что не мешало ему делить дневные заботы, а также ложе со своей законной женой. Наверно, простолюдины избавлены от таких мук.
Впрочем, девушке, что стояла сейчас рядом с Пьетро, не грозили измены или холодность супруга. Антонио твердо решил завоевать ее сердце. Даже если Джаноцца не ответит на его чувства, она всю жизнь будет купаться в обожании.
Девушка смотрела на снежные вихри, клубящиеся меж зданий.
– Мой отец родом из маленькой деревушки к юго-востоку от Падуи. Она называется Боволенто. А отца зовут Джакопино делла Белла. Вряд ли вы о нем слышали. Он умер в прошлом году.
– Отчего умер ваш отец?
– От подагры. – Глаза Джаноццы наполнились слезами.
– Примите мои соболезнования, – поспешно произнес Пьетро, надеясь предупредить наводнение. – Выходит, вы не принадлежите к семейству Каррара?
Девушка шмыгнула носом и сморгнула слезы.
– Моя матушка – родная племянница Гранде.
– Вот как!
Разговор зашел в тупик. Пьетро до сих пор не составил себе мнения о Джаноцце. Что-то в ней смущало юношу, нашептывало догадки, более похожие на подозрения.
Порыв ветра бросил им в лица горсть снежинок; молодые люди зажмурились, чтобы утишить боль в глазах, словно исколотых крохотными кинжалами, и невольно повернулись к праздничной толпе. Играла музыка. Решив, что момент самый что ни на есть подходящий, жид Мануил достал лютню и дудку. Он умудрялся играть одновременно на обеих. Мелодия получалась веселая, провоцирующая; гости начали прихлопывать. Краснолицый Людовико Капуллетти выписывал кренделя своими толстыми ногами, не попадая в такт, что, впрочем, нимало его не смущало. Синьор Монтекки неожиданно для себя расхохотался; многие гости присоединились к жизнелюбивому Капуллетти.
– Боюсь, у него тоже подагра, – покачала головой Джаноцца.
– Почему вы так решили?
– Видите, как он припадает на правую ногу? Каждый шаг причиняет ему боль. Так начинается подагра. Неудивительно, что синьор Капуллетти решил переженить всех своих наследников в столь юном возрасте.
– Вы сказали «всех»? А разве Антонио не единственный его сын, который еще не женат?
– У синьора Капуллетти есть еще и внук.
– Правда? Я не знал.
– Конечно, не знали, – кивнула Джаноцца, – ведь мальчик еще не родился.
– Вы говорите о будущем ребенке мессэра Луиджи? – Голос Пьетро стал громче, чем ему того хотелось. – Неужели синьор Капуллетти сосватал неродившегося внука? И кто же невеста?
– Девочка из семьи Джуарини. Ей сейчас около года. Так что они почти ровесники.
– Но это же просто смешно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230