Искали шестнадцатилетнего юношу уголовного вида, приехавшего с севера и
никто не обратил ищущего внимания на спящего деревенского пацаненка, одного
из целой груды ему подобных, ожидающих поезда на север. Да и в конце концов,
пусть они у себя в Иневии ищут получше, здесь своих уродов не знаешь куда
девать...
Полковник не только не загремел вверх тормашками за утерю связника к
последнему вану, но напротив, получил генерала и вожделенную должность
начальника "Крытой мамы". Ван -- ваном, но бардак главной тюрьмы государства
осточертел всем. Господин Председатель то и дело накатывал на департамент
пенитенциарных учреждений за кадровую неразбериху, контрразведка не желала
больше держать своих людей в черт-знает-кому-нужных командировках, а
полковник Горветт был явно лучшим среди всех кандидатов на ответственный
пост. Усердием, знанием дела, работоспособностью он компенсировал отсутствие
главного козыря карьерных гонок -- мохнатой лапы в верхах. Шестнадцать лет
без сна, без человеческих выходных и отпусков, с постоянными нахлобучками из
всех силовых министерств, всегда на нервах -- не каждый такое выдюжит. Да и
кроме того -- наличие неведомого Кромешника -- только предположение, а то и
просто "деза" со стороны уголовников. Реальные же два последних вана -- вот
они, оба уже остыли! Беспорядки подавлены, зачинщики(четверо из числа
долгосрочных чушкарей и парафинов) во всем признались и будут наказаны --
что еще надо? Будь верен господину Президенту, служи честно -- и Родина не
забудет тебя, господин пол... виноват, господин генерал-майор!
Но информация по Роберту Миддо легла во все информационные службы
государственного сыска с грифами "весьма срочно", "совершенно секретно"...
Наутро, вместе с грязным снегом растаяли все надежды жителей столицы на
хорошее начало зимы: ударила оттепель, зачавкала грязь под ногами в
новостройках и трущобах старого города, ветер стал по-весеннему несвежим и
промозглым. Гектор трижды уже обошел вокруг квартала, в котором определенно
находился нужный ему адрес, но чертова девятнадцатая квартира все не
находилась. И только когда из парадной вывалилась стайка фиксатых парней и
пьяноватых размалеванных девиц, Гек угадал в них "своих" и через пять минут
сидел за накрытым, но уже разворошенным столом. Гек навалился на хлеб и
ветчину, затем перешел к вареной картошке с тушеной курицей. Пить пришлось
содовую, ребята запивали ею коньяк и джин.
-- Малек, говоришь? Ну, Малек, братуха, на неделю ровно не угадал:
повязали Чомбу нашего, аккурат на квартире, сигнализация сработала, мать
ее!... Хорошо еще, что первым полез, на разведку, ну и взял все на себя,
теперь судить будут. Пятерик верный подвесят, аблакат так сказал. Ну это и
без аблаката ясно...
Гектор с горечью слушал безыскусный рассказ Чомбиного дядьки,
полглухого алкаша-негритоса, и так ему не хотелось идти из теплой квартиры в
грязь и холод, и так было обидно за невезучего идиота Чомбе, которому ну
никак не жилось на воле, что он налил себе полный стакан коньяку с твердым
намерением выпить его единым духом... но пить не стал.
-- Тяпни, Малек, чего ты?
-- Не пьется мне, дядя Заб, желудок после "курорта" болит, -- схитрил
Гек, чтобы не оправдываться за свою трезвость. Он наелся и его клонило в
сон.
Утихший было пир вспыхнул с новой силой, когда с дополнительными
бутылками и закусью вернулись ребята, указавшие Геку путь к заветной
квартире. Наскоро познакомились -- и на Гека уже не обращали внимания, --
свой и свой, точка.
Забор, видя, что Гека разморило, отвел его в дальнюю комнату, где в
относительной чистоте соблюдались четыре лежака с матрацами, с цветными
подушками.
-- Живи здесь, сколько надо, Чомбе предупреждал про тебя. Он много про
тебя-то рассказывал, да я уже забыл -- чего, помню только, что парень
правильный. С деньгами -- туговато, но и с деньгами поможем, если надо. А
насчет жратвы и бухла -- не думай и не сомневайся -- всегда будет...
Гек уже не слышал ничего, он спал.
Проснулся он от жалобных подвываний и стонов, словно бы неподалеку
мучили собаку. Он повернул голову вправо: на соседней кровати блондинистый
парень, один из недавних знакомцев Гека, яростно трахал миниатюрную
мулаточку. А она скулила, вскрикивала и азартно царапала наманикюренными
коготками его треугольную спину. Парень вдруг заурчал, задергался и
по-видимому кончил. Через несколько секунд он отвалился на бок и встретился
глазами с Геком.
-- Малек, с добрым утром! ( ходики на стене показывали семь -- то ли
утра, то ли вечера, за окном было темно)
-- Что, утро уже?
-- Да нет, я пошутил. Вечер только-только. Хочешь? -- он похлопал по
плоскому смуглому животику свою партнершу. -- Лютик в койке -- зверь, сразу
проснешься!
Лютик, Лютеция, жеманно завозмущалась, но Гек видел ее бесстыжие глаза
и жадный накрашенный рот...
-- Потом, не выспался еще, -- буркнул Гек развернулся на другой бок и
закрыл глаза... Еще бы он не хотел, очень хотел: он и с закрытыми глазами
видел ее точеные ляжки и увесистые буфера. Гек боялся: он еще был
девственником и не знал толком, как это делается. Боязнь опозориться,
не справиться, удерживала его от осуществления наяву мальчишеских грез и
мечтаний.
Свист, так звали парня, не стал спорить, открыл дверь, кликнул кого-то,
одеваясь на ходу, и вышел. Ему на смену явился крепко поддатый парень, не
многим старше Гека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133