Его постепенно сносило к фарватеру, задранная корма придавала машине сходство с терпящим крушение «Титаником», только, естественно, в миниатюре. Поскольку милиционеры продолжали гвоздить по реке, джип был единственным укрытием от пуль. Протасов и Бандура старались держаться такого курса, чтобы идущий ко дну внедорожник прикрывал их от стрелков.
– Слышь, Бандура, а где Планшетов?! – фыркая и отдуваясь, спросил Протасов. Высунувшись из воды, он покрутил головой. Юрика нигде не было.
– Не-не знаю, – ответил Андрей, лязгая зубами. – Ва-валерка, я ног не чувствую.
Они были примерно на середине реки.
– Не болтай! Греби!
«Рейндж Роверу» наступал конец. Джип Олега Правилова уходил в пучину, как настоящий броненосец, разве что военно-морского флага не хватало, чтобы обставить его гибель, как положено. Вскоре вода сомкнулась над задним бампером внедорожника с почти ритуальным шелестом. На поверхность вырывались пузыри, как при погружении подводной лодки.
– Валерка, обожди! – захрипел Андрей, в спину удалявшемуся Протасову. Он барахтался, беспомощный, как щенок. Туфли слетели и ушли на дно, Бандура понимал, что еще немного, и он отправится за ними. Студеная вода уже не жалила до костей, напротив, наступило онемение. – Валерка!
Обернувшись, Протасов оценил его посиневшие губы и белое, осунувшееся лицо.
– Твою мать, а!
На берег они выбрались в обнимку. Точнее, на берег вылез Валерий, таща Бандуру как ручную кладь или бревно. Андрей не видел ни раскидистых ив у кромки воды, не чувствовал песка мелководья. Он оцепенел, провалившись в прострацию. В зарослях они повалились на песок. Протасов переводил дух. Он совсем выбился из сил. На дальнем берегу милиционеры сновали у воды, размахивали руками и что-то кричали. Однако, желающих повторить заплыв не нашлось. Как, вероятно, и лодок, еще в восьмидесятых порубленных на дрова.
– Давай сваливать, – отдышавшись, сказал Протасов. – Пока они с местным РОВД не связались. Нам, блин, топать и топать, как до Москвы рачки. Да и не хрен тут валяться, а то околеем, как Карбышев в концлагере.
– А где, все же, Планшетов?
Протасов пожал плечами.
– Без понятия, Бандура. В реке – никого. Может, там же, где «Узи» Армейца?
– На дне?
– У тебя много других вариантов? – Протасов схватил приятеля за шиворот и рывком поставил на ноги. – Все, блин. Хватит базарить. Бегом марш!
Они углубились в лес, миновали его и вскоре очутились на пустоши. Далеко на юго-востоке, километрах в пяти-шести, маячили многоэтажки Троещины. Значительно дальше, у самого горизонта, призрачно темнели холмы старого города, визитная карточка столицы, растиражированная миллионами цветных открыток.
– Бегом, блин! – рявкнул Протасов. – Шевелись, труп ходячий! Двигай копытами, твою мать!
Заплетаясь казавшимися чужими ногами, Андрей подумал об армии, в которой Валерий, должно быть, был прямо таки кошмарным сержантом.
Они припустили в направлении крохотных огоньков, распустившихся на безликих фасадах жилых домов. Солнце стало красным, и коснулось земли на западе. С востока быстро надвигались сумерки.
– Бегом! Бегом! – орал Протасов, а из его широко открытого рта валил пар. Собственно, пар поднимался над ними, они подсыхали на бегу.
Двух часов не прошло, как Валерий лупил кулаками в обитую вагонкой дверь Армейца. Бандура стоял рядом, привалившись к косяку и ловя воздух, как рыба, выброшенная волнами на поверхность.
* * *
– Значит, так, типа, – протянул Атасов, когда приятели закончили, – ну и ну… хорошие дела…
– Вы-выходит, это бы-была ловушка, – сказал Армеец, подливая в чашки дымящийся чай из заварочника. – С-специально подстроенная, чтобы сцапать Ва-валерку и Андрея.
– Ты прямо Эйнштейн, – съязвил Протасов. – Оракул, бляха, однозначный.
– За-зачем ты так?
– Следовательно, – Атасов чиркнул спичкой, – те, кто это подстроил, знают мой адрес. И, Андрея, естественно. А Эдика, выходит, нет. Иначе, уже, типа, стучали бы в дверь.
Протасов присвистнул, впечатленный такой перспективой.
– Знают, – Атасов считал по пальцам, – об отношениях Андрея с Кристиной. А также о том, что она исчезла… – он в упор посмотрел на Протасова. – Валерий, у тебя есть, типа, что сказать?
Протасов стал пунцовым:
– Я? Почему сразу я, Атасов?
– Кто в вас стрелял в Пустоши?
– Почем мне, в натуре знать? Менты какие-то…
– Какие менты, Валерий? Те же, что ждали на даче?
– Вот блин, прицепился! Без понятия я!
– Жалко Юрика, – перебил Волына. – По-любому. Надо бы выпить водки.
– Тебе, блин, только повод дай. Алкаш гребаный. – Буркнул Протасов, радуясь перемене темы. – Дернешь пару стопок, когда нас с Андронычем отсюда ногами вперед вынесут. Когда Олег Правилов про свой джип узнает. Чтобы уже за всех.
– Тьфу, дурак.
– Мо-может, он все таки выплыл? – лицо Эдика выражало слабую надежду. Он словно искал поддержки.
– Кто, «Ровер»? – спросил Протасов, щерясь.
– Ю-юрик.
– Ага, сбегай на Десну, посвисти, – фыркнул Протасов. – Видать, подстрелили пацана. Пока я Андрюху к берегу буксировал.
– Если выжил, появится, – подвел черту Атасов. – В любом случае, тут мы, типа, все равно уже ничего не поделаем. – Поднеся запястье к носу, он сверился с часами. – Тебя Поришайло, если мне память не изменяет, на восемь вечера приглашал?
Бандура, подавившись чаем, закашлялся.
– Еще можем успеть, – как ни в чем не бывало, закончил Атасов.
– Саня, ты смерти моей хочешь? Я не пойду! Хоть режьте!
– И п-правильно, – поддержал Армеец.
– Точно, – согласился Протасов. – Запакуют Андрюху. Как пить дать. Или вообще шлепнут.
– По-любому.
Атасов презрительно поморщился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19