Если он, при тщедушном теле, повелевал из таких хором, стоило задуматься, а не маг ли перед вами?
– Можно, Артем Павлович? – пролепетал Бандура, опасаясь вызвать эхо, способное привести к обвалу. Люстра высоко над полом напоминала летающую тарелку. Из тех, что описывают разные психи.
Поришайло отодвинул какие-то писульки, одарив молодого человека холодным взглядом поверх очков. Холоднее речной воды, в которой он только чудом не утонул с утра.
– Догадываешься, зачем позвал? – осведомился Поришайло. Две длинные шеренги стульев стояли безукоризненно, как солдаты в строю. Можно было подумать, что когда тут проводятся совещания, цена вопросов касается существования Вселенной. На худой конец, Солнечной системы.
Поришайло поправил очки. Глаза за толстыми стеклянными линзами казались двумя ледышками.
«Впрочем, – неожиданно подумалось Андрею, – если б тебя в подземном переходе посадить, с гармошкой и перевернутой шляпой, магнетизма было б поменьше». Мысли были крамольными, Бандура немедленно их прогнал. Кто знает, не телепат ли, Артем Павлович, ненароком?
– Нет, Артем Павлович, – почти шепотом сказал Андрей. Мне это неизвестно.
– Неизвестно, значит… – Поришайло позволил себе бледную тень улыбки на тонких, как шнурки, губах. Глаза оставались стеклянными. Бандура хотел потупиться, занявшись изучением ореховой столешницы, но, все же решил, что это будет невежливо.
– Подумать, гм, такой уважительный. – Продолжил Поришайло. – Прямо мухи не обидит. – Он покачал головой, и, неожиданно, повысил голос: – Может, хватит, гм, комедию ломать?!
– Какую комедию, Артем Павлович?
Лицо Поришайло посерело. «Фиговый признак», подумал Андрей. И не ошибся с прогнозом.
– Целку из себя строишь?! – крикнул Поришайло, и звуки его голоса заметались под сводами. – Я тебе, б-дь, устрою целку! – Поришайло, отодвинув ящик письменного стола, извлек обыкновенную канцелярскую папку на тесемочках, украшенную большими буквами ДЕЛО № , оттиснутыми типографским способом. Советские папки все такие, а какое уж будет дело, кулинарное там, или, например, уголовное, жизнь покажет. Развязав узел, олигарх вынул несколько черно-белых фотографий.
– А ну, гм, иди сюда.
Андрей медленно подошел.
– Что, г-м?! Чует собака, чье мясо съела? – осклабился Поришайло. – Узнаешь?
Остов сгоревшей «Лады» снимали, очевидно, со вспышкой. Закопченные стены гаража Бонасюков он бы узнал из тысячи других. И, все же, сподобился изобразить недоумение.
– А что это, Артем Павлович?
Поришайло закусил губу.
– Это гараж на Оболони, – сказал он вкрадчиво, где ты убил и сжег двух милиционеров.
– Я?! – ахнул Андрей. – Откуда такая уверенность?
– Я тебе расскажу, откуда! – многообещающе проговорил Артем Павлович. – Тебя, твою мать, милиция ищет.
– Меня?!
– Тебя, б-дь, гм, – подтвердил Поришайло. – Тебя, мудака. По подозрению в двойном убийстве. Оперуполномоченных милиции капитана Журбы, г-м, и старшего лейтенанта Ещешина. Их, г-м, б-дь, живьем спалили. Прошлой ночью. Ты и спалил…
Андрей был бы рад присесть, ноги совсем не слушались.
«Как же ты докопался? – спрашивал себя Андрей, лихорадочно просчитывая варианты. – Свидетелей же, кажется, не было».
Следующее предположение ошеломило Бандуру:
«Неужели милиция взяла Планшетова?! Его трухнули, он и раскололся?»
– Тут, б-дь, и думать нечего! – повысил голос Поришайло. Андрей подметил, что чем шире растягиваются его губы, тем холоднее становятся глаза. – Ты, б-дь, с Кристиной Бонасюк шуры-муры крутил, г-м, при живом муже?!
Андрей открыл и закрыл рот.
– Вот и порешил, обоих. Ты, Бандура, у полковника Украинского, как, блядь, заноза в жопе. Ты, гм, его достал, герой!
– Я… – начал Андрей.
– Головка от буя! – зарычал Артем Павлович. – Где два трупа, там и три?! Так, Бандура?! Бонасюк Василий Васильевич – твоя работа?
Кожа Андрея покрылась липким потом.
– Милиция нашла труп. Ты его кончил, по глазам твоим паскудным вижу.
– Артем Павлович! – взмолился Бандура.
– Цыц! – рявкнул Поришайло. Взял ладони в замок и вывернул с громким хрустом. Андрей бы мог поклясться, что теперь олигарх выглядит довольным, как кот, слопавший хозяйский творог. – Ты, гм, со своим приятелем, как его, напомни… – Артем Павлович выжидающе поглядел на Андрея, но тот, как воды в рот набрал.
– Ну, да я без тебя знаю. С этим, б-дь, с Протасовым, – Артем Павлович, торжествуя, сверкнул очками, – опрокинули, понимаешь, банк. Ты, б-дь, знаешь, что с такими, как ты делают, за хищение государственных средств в особо крупных размерах, так сказать?
– Да я ни сном, ни духом, Артем Павлович…
– Доктору расскажешь, – оборвал Поришайло. И нагнулся к селектору.
– Оксана, гм, Украинский пришел?
Пока Артем Павлович обменивался фразами с невидимой секретаршей, Бандура испытал чудовищное искушение абсолютно все свалить на Протасова, и пускай расхлебывает, как знает. Чтобы не сделать этого, молодой человек прикусил язык.
– Артем Павлович, – робко позвал Андрей. – Не надо Украинского! – Давайте, как-то с вами, тут, на месте, договоримся…
– Договоримся? – поджал губы Поришайло. – О чем мне, б-дь, с тобой договариваться, урод? Да на тебе, б-дь, клейма негде ставить, гм!
Поришайло уселся в кресло и взялся перелистовать какие-то бумаги, обращая на Андрея не больше внимания, чем на табуретку или этажерку с пухлыми канцелярскими папками.
– Артем Павлович? Не сдавайте меня. Я вам отработаю!
– Отработаешь? – Поришайло, не поднимая головы, принялся делать в бумагах какие-то пометки. – И что, мне тебя, на Окружной дороге поставить, как, гм, понимаешь, девицу? А кому ты на хер нужен?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19