Они выбрались наружу на портик храма. Мрамор давным-давно потемнел и стал глубокого золотистого тона. Фриз почти стерся от древности и был едва различим, как и каннелюры колонн. Только обломки развалин говорили о том, что за этой единственной сохранившейся частью храма находились еще один или даже два флигеля. Запах высушенной солнцем травы висел над печальными руинами.
Воины — мужчины и несколько незамужних девушек — расположились на склоне, между развалинами стены и рухнувшими колоннами. Теплый ветер уносил дым лагерных костров к небу. Высоко в синеве солнечный свет играл на блестящем оперенье соколов, высматривающих добычу. Когда воины увидели вождя, выходящего вместе с жрецом, они быстро поднялись и построились рядами.
Парасан поднял руку. Каким бы слабым ни был его голос, каждый слышал слова ясно и отчетливо:
— Слушайте! Вы, сражающиеся за нашу возлюбленную Тайю! Слушайте историю вашего отечества, если даже она вам хорошо известна.
Могущественны были ваши предки. Они пришли издалека, с ледяного севера, из легендарной Хайбории. Сперва странниками, потом завоевателями и наконец поселенцами. Хайборийцы явились ордой варваров, но велико было их предназначение, ибо они почитали Митру. Солнечный Бог благословил кланы и велел принести в нашу страну его чистую, незапятнанную веру — сюда, где молились зверобогам, приносили человеческие жертвы, где преклонялись перед Черной Магией и творили мерзости, не сознавая их.
Некоторые из ваших предков пересекли высокогорье и осели в Кешане. Там они возвели цветущие города, но со временем жаркий климат подорвал их силы, они потеряли веру в себя. Джунгли наступали на города и большинство поглотили. Ничего не осталось от былого величия, кроме примитивных черных королевств. Они до сих пор остаются бастионом от жестоких захватчиков.
Лучше шли дела у хайборийцев в холодных сумрачных горах. Варуна привел людей к победе и выступил против колдовства — страшного наследия древней, нечеловеческой расы. Это удалось ему, потому что в бой он бросался, сжимая Секиру, полученную им от самого Митры. Пока обладатель Секиры достоин ее, оружие делает его непобедимым.
Секира стала величайшим сокровищем и символом рода повелителей, первым из которых стал Варуна. Долго расцветало королевство Тайя, обретая богатство и силу, во благо Митры. Но свет Солнечного Бога был непереносим для темной Стигии. Раз за разом, столетиями пытались поклонники Сэта уничтожить Тайю, но их набеги всегда отбивали.
Но вот однажды на тайянский трон сел мерзкий изменник. Он соблазнился стигийской магией и пал в бою. Он погиб бездетным. Ваш вождь, Авзар, стоящий рядом со мной, потомок стойкого брата недостойного властителя. Стигийцы нагрянули в Тайю. Уже столетия страну терзает их владычество.
Секира Варуны лежит не на поле битвы, где пал последний вождь. Ни одна человеческая душа не видела ее с тех пор. Но один святой человек своим пророчеством дал новую надежду стране. Он возвестил, что Секира находится в надежном укрытии и будет найдена одним изгнанником, который окажется достоин носить ее. В изгнаннике будет течь древняя кровь Севера. Стигийцы схватили пророка и распяли его. Но пророчество умертвить не удалось. И в наши дни оно всем известно.
Часто молились жрецы Митре в этом священном месте и просили его дать им знак. Бог посылал им сны и видения, говорившие о том, что мы никогда не должны терять надежды. О приходе изгнанника откровений не было. Но никто и не опроверг ту строку предсказания, где указано, что он отдален от нас на длину руки столетий.
Рука столетий — пять пальцев, пятьсот лет? Я не знаю. Но столько лет страдает под гнетом рабства Тайя. И, может быть, ваше поколение обретет свободу.
Воины вскинули вверх оружие, и воздух огласился боевым кличем.
Стигийцы связали несколько захваченных пленников, но особого вреда им не причиняли. На рассвете, когда холодный туман поднялся над рекой, явился Шуат. Он коротко оглядел тайянцев, в то время как они испытующе уставились на него. Были слышны шум реки и гул собирающегося войска.
— И это все? — спросил мрачно командующий. — Их потери не многим больше, чем наши. — Адъютанту он бросил: — Я не стану придерживаться плана, обреченного на провал. Мы немедленно возвращаемся. — Его взгляд снова скользнул по пленным и задержался на Дарис: — Кто эта женщина?
— Я помогал схватить ее, Повелитель, — вышел вперед один солдат. — Чертова кошка! — Он бросил на нее похотливый взгляд. — Но мы сможем быстро укротить ее, ради этого даже завтрак пропустить не жаль.
Дарис яростно зашипела, вспыхнув одновременно от стыда.
— Нет, идиот! — фыркнул командующий. — Разве ты не видишь золотой диск у ней на лбу? Только высокородные семьи этих дикарей имеют право носить диск. Я не собираюсь терять хороший товар, — она заложница, и я могу ее обменять. — Он повернулся к девушке: — Кто ты?
Стигийский был для Дарис чужим языком, но, как и большинство тайянцев, она его изучала и владела им вполне. Она гордо выпрямилась, твердо взглянула в глаза врагу и назвала свое имя.
— Я дочь Авзара, — добавила она, — исконного владыки этой страны.
— А-а! — ухмыльнулся Шуат. — Очень хорошо. Все даже лучше, чем я думал.
Сердце Дарис упало: она поняла, что сыграла на руку недругу.
По приказу Шуата ее отделили от соплеменников. Тайянцы скорбно простились с дочерью вождя. Их ожидало рабство. Судьба Дарис могла быть еще хуже.
С девушкой неплохо обращались, по крайней мере пока. Стражники разрешили ей умыться — отпустив на длину веревки, что болталась теперь у юной воительницы на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75