А что касается отца Тидемана, то он, страдая желудком, даже в хорошие времена ел мало, а вина в неразбавленном виде вообще не употреблял.Отец Тидеман уже знал от Коперника и Войцеха, что Каспер Бернат жив, здоров, вернулся в Польшу и вот уже несколько дней находится в Ольштыне. Старик был несколько обижен тем, что «мальчик» не нашел времени спуститься к нему в подвал.Надо сказать, что Каспер в глубине души побаивался этой встречи. Ведь это именно Тидеман Гизе когда-то откровенно восхищался внешностью Каспера. «Подлинный, чистейший старопольский тип! – говорил он. – Надо бы только, чтобы волосы были белокурые или русые».Касперу казалось, что встреча Тидемана Гизе с обезображенным Каспером Бернатом сулит им обоим много неприятных минут, но, пересилив себя, он решил больше ее не откладывать.Спускаясь в подвал, Каспер готовил слова приветствия, но все вылетело из головы, когда он подошел к маленькому старичку, утонувшему в глубоком кресле. Каноник Гизе остался таким же, каким знавал его Каспер: сухоньким, румяным, с ясными голубыми глазами навыкате…Глянув на обезображенное лицо статного молодого человека, целующего ему руку, отец Гизе поначалу Каспера не узнал, а потом, догадавшись, кто это, тут же смущенно принялся жаловаться на годы и на свою слабую стариковскую память.…Но вот первые трудные минуты встречи уже позади. Отец Тидеман весело ощупывает мускулы Каспера и похлопывает его по широкой спине.– Вот это донесения наших из тылов врага, – говорит он вдруг, придвигая к молодому человеку кипу бумаг. – А ну-ка, тряхни стариной, мой мальчик, перепиши-ка все эти реляции. Король распорядился пересылать ему все сведения о славной обороне Ольштына. Мы так и сделаем, но… – Каноник лукаво глянул на Каспера. – Но нужно, чтобы и у нас в замке остались копии…Переписывая реляции, Каспер воочию убедился, как распорядительно, разумно и даже хитроумно была предначертана и осуществлена оборона Ольштына.Судя по всему, Альбрехт поначалу собирался взять Ольштын в клещи – с востока и запада. Поэтому Ежи Конопацкий, воевода Поморский, гоня свою конницу напрямик через кустарники и болота, из-под Моргана пробился к Ольштыну. Часть конницы он послал к Ливскому Млину под Остругом, чтобы в случае надобности задержать кшижаков, а сам с половиной знамен двинулся к Ольштыну и стал бивуаком под городом.В крепости, как уже знал Каспер, держали оборону люди бурграва ольштынского Дрохвича.У канониров, по распоряжению Миколая Коперника, день и ночь был наготове деревянный уголь для запалов. Лазутчики из-под Оструга доносили, что кшижаки покинули эти позиции, нападения следовало ожидать только из-за Лыни – с востока.Часть пехоты Дрохвича была заранее, еще до прихода врага, расположена в зарослях на левом берегу Лыни. Клещи готовились не ольштынцам, а кшижакам!Старательно выполняя распоряжение отца Тидемана, Каспер ловил себя на том, что он еще старательнее прислушивается к грохоту канонады, доносящемуся извне. Каноник Гизе только посмеивался про себя, наблюдая, как «мальчик» то и дело откладывает перо.– На сегодня довольно, – наконец смилостивился он. – Но завтра прошу снова в подвал – к секретарским обязанностям. А пока поболтаем немного, по старой памяти.Отца Тидемана заинтересовал рассказ о помощи, которую оказал ольштынцам молодой предводитель мужицкого отряда.– Пришли его ко мне, мальчик! – сказал он Касперу. – Это тоже имеет отношение к «Истории обороны Ольштына». Завтра же мы с твоим другом потолкуем по душам.Касперу трудно было бы объяснить доброму старику, что с Генрихом им никак не столковаться. Он решил посоветоваться с отцом Миколаем или придумать какой-нибудь предлог, объясняющий нежелание Генриха спуститься в подвал, но никаких предлогов не понадобилось: на рассвете следующего дня кшижаки снова пошли в наступление.Враги двигались полукругом, выдвинув свое левое крыло к реке, где летом был брод.– Плохие лазутчики у рыцарей! – сказал отец Миколай Касперу. – Сейчас брода и в помине нету, вода высокая, а лед на ней, по приказанию пана Дрохвича, ежедневно разбивают топорами. Сегодня ночью ударил мороз, вот реку и затянуло корочкой, столь тонкой, что ни пешего, ни тем более конного она не выдержит!Кшижаки уже поняли свою ошибку и, сбившись в кучу, пытались перебросить на тот берег мостки, но тут и в лицо и в спину им загремели выстрелы: это действовали люди Дрохвича.Река была здесь слишком широка, лед слабый, гораздо лучше было бы форсировать Лыню много ниже, прямо под стенами замка. Туда, переменив направление, и двинул свои силы начальник кшижаков. Этого Коперник только и хотел. Наведя дуло своей пушки, он проверил прицел и с запалом в руке дожидался, пока под стенами замка соберется побольше врагов.Каспер видел, как тяжело отъехала назад пушка, как все вокруг заволокло синим дымом. И тотчас же из лесу в ответ на выстрел отозвались пушки пана Язвицкого.Начальники кшижаков скакали вдоль рядов своих дрогнувших отрядов, понуждая их снова идти в наступление. Особенно рьяно размахивал мечом человек в белом плаще с нашитым на нем черным крестом. Коперник прицелился еще раз и дал по нему выстрел. Начальник кшижаков тяжело рухнул с коня, а тот помчался прочь, волоча всадника по земле.К вечеру бурграв доложил Копернику, что враги покинули лагерь. На месте их стоянки дымились незатушенные костры, валялся мусор, издыхающие лошади. Коперник велел их пристрелить. Люди его в пылу гнева чуть было не пристрелили и раненого ландскнехта, забытого в походном лазарете. Наместник распорядился доставить его на носилках в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148