– Брат наградил его взглядом, от которого со стен могла облететь краска. – Ты любишь ее с детства.
Разве?
– Мальчишкой я сходил по ней с ума. Это правда. И наша дружба…
– Ох, замолчи! – Терпению Брама явно пришел конец. – Не оскорбляй безвкусными извинениями мой разум, да и свой тоже. Ты любишь ее, она любит тебя. Почему нельзя просто признаться в этом?
– Потому что я боюсь, что все может кончиться. – Вот! Норт наконец выговорился.
Брам пожал плечами:
– Все когда-нибудь кончается. Довольно циничная точка зрения.
– Ну конечно. – Но о своей жизни так думать не хотелось. – Этот вот дом стоит века.
Брам огляделся:
– Два века, самое большее. Простоит еще два или три. Правда, огонь может уничтожить его хоть завтра.
Норт вскинул брови. А он-то думал, что это у него негативный взгляд на мир.
– Посмотри на мой сюртук. Отличный, правда? – продолжал Брам.
Норт кивнул.
– Он обошелся мне в уйму денег, но его сшил лучший портной в Лондоне из самого тонкого сукна. Я ношу его несколько лет. Скоро наверняка располнею так, что не влезу в него. Вдобавок сюртук в конце концов изотрется, а может, его побьет моль. Но это не повод не носить его сейчас.
Норт понял брата. Мысль была предельно ясной.
– Октавия – не сюртук.
– Ну разумеется, как и ее отношение к тебе. Любовь – это нечто нематериальное. Никто не возьмется предсказать, как долго она продлится. Но настоящая любовь, истинная любовь может длиться вечно, по крайней мере, пока длится жизнь. Это уже сам по себе удивительный дар. Кое-кто может прожить целую жизнь и не пережить то, чем ты имеешь счастье обладать.
Как ловко Брам все повернул!
– Я буду обладать этим счастьем, – откликнулся Норт, – только когда избавлюсь от Харкера.
– Ах да. – Губы Брама изогнулись в улыбке. – Харкер. Что бы ты делал, если бы не гонялся за этим бандитом? Остановись и передохни.
Брам только подлил масла в огонь.
– Отстань! Харкер – моя забота, а не твоя.
– Ты совершенно прав. Моя забота – это твое будущее. Ты говорил мне, что подумаешь над моим предложением выставить тебя кандидатом от Хьюбери.
Норт кивнул, обрадовавшись, что тема любви закрыта.
– Я пока думаю.
– Мне кажется, с выборами у тебя не возникнет никаких сложностей. Тамошний народ знает и любит тебя, предан нашей семье. Тебя внесут в парламент на руках.
– Но это полдела, – напомнил Норт. – Нельзя сказать, что у тебя нет союзников, но если я вознамерюсь заикнуться о реорганизации полиции, мне потребуется более широкая поддержка.
Брат ничуть не оскорбился.
– Согласен, меня трудно назвать любимцем света, но у тебя есть свои связи. Они и помогут добиться цели. Спинтон ведь предложил тебя поддержать?
Норт кивнул:
– Да.
– Еще есть шурин Девлина – маркиз Уинтер. Никаких сомнений, Майлз окажет тебе любую помощь, какая потребуется.
Благослови, Господи, Блайт – жену Девлина, у которой такие хорошие связи.
– А еще есть куча несчастных пэров, на которых ты поработал.
Их действительно было немало.
– Только нет никакой гарантии, что они захотят поддержать меня публично.
– Ну, само собой. Кто-то захочет, кто-то нет. Всего-то и надо, чтобы ты заронил в нужные уши свои предложения. Твои взгляды встретят сочувствие в палате лордов, помяни мое слово.
Неужели все так просто? Сердце тревожно заколотилось. При поддержке нужных людей Норт может много чего сделать. Может предложить реформы, может помочь в подготовке новых законов. Целый новый мир открылся перед ним.
Сейчас нужно только распрощаться со старым. Завершить последнее дело – покончить с Харкером. Здесь не может быть неудачи. Норт не может позволить себе проиграть, когда ставки так высоки.
– Но сначала, – снова заговорил Брам, недовольно скривившись, – прежде чем мы начнем убеждать всех, что ты достоин поддержки, отправляйся наверх, и пусть тобой займется мой камердинер.
Камердинер Брама? О Господи!
– Он профессионал, но не волшебник.
Глава 19
Через неделю Октавия смирилась с мыслью, что Норт придет к ней не скоро, и решила, что можно выйти из дома и немного развлечься.
Это будет то еще развлечение! Сегодня вечером Беатрис и Спинтон собирались объявить о своей помолвке. Можно не сомневаться, весь Лондон будет стоять на ушах. Люди будут судачить по поводу того, что произошло, и наверняка во всем обвинят Норта.
Октавия отдала бы все, если бы ей с Нортом можно было жить просто и счастливо. Увы! Норту это не нужно. Может, не нужно сейчас. Но когда? Сколько ей еще ждать? Сколько ей еще придется выносить жалостные взгляды светских матрон, ведь ее кузина выходит замуж за человека, который поначалу предназначался Октавии? Сколько еще люди будут шептаться за спиной о том, что Норт отказался от нее?
И все же Октавия очень постаралась, чтобы выглядеть самым лучшим образом. Пусть все знают, что она не тратит время зря, дожидаясь, пока у Норта мозги встанут на место. Сияющие локоны были искусно уложены в прическу в виде короны. Жани пришлось потрудиться не один час, но это стоило усилий. Высоко поднятые волосы подчеркивали благородство лица и открывали высокую шею. Новое платье было роскошным. Мадам Вильнев превзошла саму себя. Она придумала нижнюю юбку бордового цвета. Поверх нее одевалась юбка из золотистого крепа, которая была расшита сотнями красных кристалликов, доставленных из Австрии. Камешки мерцали и образовывали узор в виде вьющегося стебля розы, который охватывал подол и с правого бока поднимался к талии. Лиф из крепа цвета неяркого золота был расшит листочками из бордового бархата. Рукава, сшитые из отдельных кусков того же бордового крепа, походили на розовые букеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91