Когда все закончилось, ей захотелось рухнуть на пол и разреветься.
– Спасибо.
На глазах снова выступили слезы.
– За что? Боже мой, Норри, это ведь случилось по моей вине!
– По твоей вине? О, Ви, ты не права. Иди сюда. Я вытру тебе глаза.
Октавия подошла. Он намочил чистую салфетку и стер пятна со щек Октавии.
– Прости меня. – Она хлюпнула носом.
Взяв ее за подбородок, Норт заставил посмотреть ему в глаза.
Ему не нужно было говорить. Она и так понимала, что он хотел сказать, потому что чувствовала то же самое. Как близко в эту ночь они оказались к тому, чтобы потерять друг друга! Как опустел бы мир, если бы не стало Норта! Это все равно что пережить смерть своего близнеца, своего второго «я».
– Я не хочу тебя терять, – шепнула она.
– Этого не случится, – Он погладил ее по щеке. – Несмотря ни на что, я всегда буду рядом.
Он наплюет на все обещания, которые дал за эти годы, поменяет все свои решения, если Октавия попросит его об этом. И она ради него поступит точно так же. Она даже готова рассказать Спинтону всю правду.
Но Норт ничего не попросит, и Октавия – тоже. Они оба знали об этом.
– Норри… – Она не знала, как выразить словами то, что чувствовала.
Он притянул ее к себе.
– Я знаю. Знаю.
И тут он прижался к ее губам, а она обхватила его, и ее пальцы вцепились ему в теплую спину.
Раздвинув губы языком, он проник в ее рот с настойчивостью, от которой у Октавии задрожали колени.
В их поцелуе было столько отчаяния. Столько отчаяния, жажды и сладости, что заболело сердце. Как он смеет желать ее?! Как она смеет желать его, если это грозит только болью и тоской?! Если их влечение принесет с собой еще больше сложностей.
Даже если бы все было по-другому, если бы не было Спинтона, Норт не прижился бы в том мире, в котором существовала она. А она не сможет сидеть просто так и смотреть, как он раз за разом подвергает себя опасности.
Ни за что! Тем более что сегодняшняя ночь показала, насколько опасна его работа. И все же Октавия не могла остановиться и прислонилась к нему, как ива к скале. Она могла потерять его, но не потеряла. И сейчас не хотела его отпускать.
– Пойдем в постель, Ви, – сквозь поцелуй хрипло шепнул Норт. – Будь моей в последний раз.
Она была готова остаться с ним навсегда, но не сказала об этом. Она просто кивнула, глядя в жаркую синеву его глаз.
Он повел Октавию из офиса. В доме царил полумрак. Царила тишина. Слуги уже улеглись? А это важно? Нет, ничуть. Сейчас Октавии было все равно. Разве сможет какая-нибудь женщина в здравом уме стыдиться того, что ее желает такой мужчина?
Его спальня располагалась в самом конце коридора на втором этаже, в задней части дома. Звуки с улицы почти не доходили сюда.
На столике рядом с кроватью горела лампа, приветливо освещая комнату ровным, спокойным светом.
Норт скинул обувь. Но когда дело дошло до брюк и носков, он остановился. Мешала раненая рука.
– Дай я сама. – Расстегивая ему все застежки, Октавия была уверена, что в этот момент он жарко и жадно смотрит на нее. Она подняла глаза, увидела его напряженный и настойчивый взгляд и поняла, что нужна ему. Она потупилась и заметила, как дрожат от волнения руки.
Теперь Норт стоял перед ней совершенно голый. Она коснулась его мускулистых, покрытыми волосами икр, провела ладонями под коленями, подняла руки и погладила мощные бедра. Он был у нее в руках – загорелый, теплый и прекрасный. И тогда она, удивляясь самой себе, взялась за его возбужденную плоть.
Норт со свистом втянул в себя воздух. От наслаждения.
– Полегче. Я отвык.
Улыбаясь от осознания женской власти, Октавия подняла глаза, продолжая ласкать Норта рукой.
– За двенадцать лет?
– Нет, меньше.
Можно было бы приревновать его, но у Октавии не было на это никакого права. Даже если у него и были другие женщины, все равно она – первая. А сейчас она здесь.
– Тогда ты не знаешь, что значит страдать, – тихо предположила она. – Двенадцать лет я помнила наслаждение, которое ты мне подарил, и не могла ощутить его вновь. Тебе было легче.
Он взял ее за руку, которой она ласкала его.
– Нет, не легче.
Эти слова поразили Октавию. Она даже испугалась, что сейчас расплачется. Подавшись вперед, она опустилась на колени и стала целовать руку, которая удерживала ее, а потом языком провела по головке его плоти.
– Господи! – Норт не принуждал Октавию ни к чему, но и не дал отстраниться. Да она и не собиралась.
Она лизала его, целовала, наслаждаясь мускусным и солоноватым вкусом мужской плоти. Рука на ее затылке стала жесткой. Октавия работала губами, работала языком. Внизу живота росло болезненное ощущение.
– Стоп! – приказал он. Мышцы у нее под руками напружинились. – Остановись.
Октавия подчинилась. Уже одна мысль, что она смогла довести его до предела, давала удовлетворение.
Его глаза горели желанием. Не обращая внимания на больную руку, он выдернул шпильки из волос Октавии, и они рассыпались, укрывая ей плечи. Развернув ее к себе спиной, Норт стал расстегивать на ней платье. Это потребовало времени. Когда он закончил, Октавии уже казалось, что ее поджаривают на медленном огне. Но вот наконец платье соскользнуло с плеч.
Норт притянул ее к себе, и она тихо ахнула, когда их тела соприкоснулись. Грубый и ласковый, жесткий и гибкий – такого Норта она еще не знала. От него веяло жаром. Такого Норта она не помнила.
– Ты еще прекраснее, чем я думал, – шепнул он ей на ухо. – Ты даже не представляешь, как часто я мечтал о тебе.
Октавия вздрогнула, когда его теплое дыхание коснулось ее лица и шеи. Закрыв глаза, она стояла и наслаждалась тем, как его губы прочерчивают тот же маршрут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91