– 3а нас заступились химу. Он же спас себя сам. И, сдаётся мне, на случай артобстрела у него также имеется какое-нибудь противоядие. У этого подлеца вид и замашки хронического победителя.– Я не понял, Лео, – начал выходить из себя Дон, – ты что-то предлагаешь, или просто учишь нас жизни?– Я предлагаю не идти на поводу у обстоятельств, – Леонардо сам не понял, как у него родилась такая красивая фраза. – Нужно действовать не так, как это представляет сам Охотник. Он ждёт, что люди затеют третью мировую войну с ним. Он не боится солдат и хочет напугать как можно больше народу. Потому и бесится, что имеет дело не с моторизованной дивизией, а с несчастными черепахами-мутантами. Ему очень, хочется избавиться от нас и продолжить успешное завоевание планеты.– Ты говоришь, как Боб Дилан, – подбодрил его Дон. – Мы тебя внимательно слушаем.– Короче, сейчас для нас важно подловить его на том, что он нервничает и хочет большой битвы.– А почему бы нам не подловить Хищника ещё на том, что Хиллари Клинтон сама стирает мужу рубашки?Леонардо досадливо поморщился:– 3ря ты, Дон, издеваешься. Если вы сами знаете, как закончить это дело, – я не буду больше встревать.– Стоп, ребята, не нужно ссориться, – вступил в разговор Кейси. – Леонардо и Дон, похоже, говорят правду: сапёров звать не будем. Это дело – наше. Только мы знаем повадки Хищника и его манеру боя. Если Сплинтер прав, то лишь нам известны его намерения и цель.– Но как? Как мы сможем одолеть чудовище?Никто не ответил. Основной вопрос военного совета оставался открытым.Подошёл Мик. Он выглядел уставшим.– Охотник куда-то исчез, – сказал он.– И как давно? – спросил Кейси.– Минут десять назад. Он долбил и долбил стену, а потом метнулся за утёс и больше не появлялся.– Он не сможет спуститься в долину, обойдя скалы с той стороны?– Точно не знаю, Кейси. Но Зозо говорил, когда мы поднимались в пещеру, что химу выжили здесь только благодаря тому, что к скалам Гуараччо ведёт лишь одна дорога. Та, рядом с которой мы сейчас находимся.– Чёрт, подозрительно это всё.Мик развёл руками:– Но ведь не надеялись же мы на то, что он будет биться о стену до тех пор, пока мы не придумаем, как с ним поступить… Кстати, вы решили что-нибудь?– Нет, Мик, – ответил Донателло. – Мы немножко поспорили, но никакого плана действий у нас пока нет.Тени заметно удлинились. Ещё один день клонился к закату, от болот потянуло сыростью и туманом.– Сколько же мы с вами не спали, ребята? – вдруг поинтересовался Раф.– Последний раз я спал за штурвалом вертолёта, – вспомнил Донателло.– Может, потому нам и трудно придумать что-нибудь стоящее?– Вполне возможно. Если не отдохнуть, мы рискуем проиграть это сражение.– А я всё никак не мог понять, что это меня постоянно гнетёт. – Мик сжал руками голову, – какой-то постоянный страх. Оказывается, я просто забыл, что время от времени спать нужно даже ниндзя-мутанту.– Так что, – попытался подытожить Кейси, – все обсуждения откладываются до завтра?– Думаю, что да, – отозвался Дон. – Утро вечера мудренее. Среди нас должен быть хотя бы один со свежей головой.– А как же Эйприл? Мы поднимемся в пещеру? – спросил Лео.Все замолчали. Оказаться сейчас рядом с Эйприл это было похоже на прекрасный сон. Но они решили обмануть Охотника. И тот, судя по всему, купился на их хитрость. Он не предполагает, что кто-то из отряда сейчас находится за пределами пещеры. Рискнуть и попробовать пробраться к пещере? Тогда можно будет тихонько сказать: «Эй, ребята, это мы. Откройте нам ненадолго». Зозо, если он в сознании, откроет пещеру… А что дальше? Дальше из-за утёса может вырасти Охотник. И на этом прекрасный сон кончится.– Ни в коем случае. Раз мы решили играть в эту игру, надо держаться до конца. Мы рискуем подставить Эйприл и остальных. И провалить все дело к чёртовой матери.Итак, решено было устроить тихий час. Донателло вызвался подежурить до наступления полной темноты.– А заодно я подумаю о том, как мы будем поступать завтра с Хищником. Его охота кончилась. Теперь мы охотники.Друзья уснули почти мгновенно. «Удивительно, – думал Донателло, – ещё пять минут назад никто из них и не думал обо сне, а теперь они спят крепко, как сурки. Может, это Охотник продолжает свои фокусы?» Дон сначала очень серьёзно обеспокоился и решил разбудить кого-нибудь. «Если он в силах так управлять нами, о какой охоте тогда может идти речь?» Но вскоре беспокойство прошло. Спустя несколько минут Дон понял, что ему не приходится очень уж бороться со сном. «Если бы Охотник мог усыплять, часовой спал бы крепче всех». К тому же он услышал голос Кейси.– Дон, ты не спишь?– Нет, конечно. А ты почему вдруг проснулся?– Сон, Донателло… Видимо, я подежурю вместо тебя. А ты ложись на моё место.– Хорошо, только чуть попозже. Мне почему-то вдруг показалось, что Охотник знает заветные слова, которые могут усыплять врагов.– Мне очень неприятно представлять, как он в темноте крадётся мимо нас.Они невольно замолчали и прислушались. Ночь была невероятно тихой. Глухая ночь в самом глухом месте на всей планете. Предгорье Гуараччо. Болото, где есть свой божок, свой дух. Тишина – вот самое обманчивое счастье. Счастье, которое ищут все, и в конце концов, каждый находит. На том свете, как правило… Донателло часто жалел, что не родился на Хоккайдо в те древние времена, когда японские воины охраняли порты от чужеземных кораблей, не пуская на остров даже торговцев из Европы. Дон представлял, как здорово жилось тогда странствующим самураям, не обременённым ничем, кроме собственного достоинства. Вот где царила настоящая тишина, которая научила древних японцев смотреть на цветок вишни и вести с ним молчаливый разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63