— Ну-ка, давайте все по порядку с момента появления фургона.
— Ладно. Он остановился на повороте. Вышли две монахини. У меня было плохо с головой, и мне сначала померещилось, что это два пингвина. Они ничего не делали. Просто вышли и стали чего-то ждать. Я попытался привлечь их внимание, но безуспешно. То ли они меня не видели, то ли они мне померещились… Потом я снова потерял сознание. Можно закурить?
— Вон там, в шкатулке, сигареты.
Квинн закурил, потом задумчиво произнес:
— Понятия не имею, сколько я провел без сознания. Но когда я очнулся, и фургон, и монахини были по-прежнему там. Но кроме того, появилась эта серая машина. Она стояла чуть сзади. А рядом с ней — человек. Он вдруг наклонился, потом снял дверь с петель и положил ее на крышу.
— Минуточку, — перебила его Модести. — У машин дверцы сидят прочно.
— Знаю. Я думал об этом в бассейне. Но, по крайней мере, так мне показалось. Он нагнулся, поднял дверь и положил ее на крышу…
Модести посмотрела на Вилли, который только покачал головой.
— Ладно, — сказала она. — Что было дальше?
— Ничего. Пустота. Но я отчетливо помню того типа с дверью. Как на снимке. Я, кажется, стал искать плащ, чтобы помахать им. И снова впал в забытье. Но вскоре снова пришел в себя, потому что помню, как махал плащом. Монахини были у фургона, но мужчина исчез. Нет, неверно. Господи, даже вспоминать это тяжело… Там был такой большой камень, и человек этот оказался на нем. Издалека походил на крест…
— Он стоял, вытянув руки? — спросила Модести. — Вот так?
— Не выпячивайте вашу очаровательную грудь. Я волнуюсь. Нет, иначе. — Квинн выбросил руки по сторонам, согнул в локтях, а кисти поднес к лицу.
— Господи, он смотрел в бинокль, — сказал Вилли.
— Точно! — воскликнул Квинн. — Значит, мерзавец углядел меня, но не подумал ничего сделать.
— Почему же, — возразила Модести. — Он послал трех бандитов, чтобы они вас успокоили навсегда.
Квинн посмотрел сначала на нее, потом на Вилли и наконец на сигарету в руке.
— Господи, — пробормотал он. — Пожалуй, лучше с вами не спорить.
— Вы махали плащом? Сигналили? — спросил Вилли.
— Как безумный!
— Итак, монахини стояли у фургона, мужчина на скале, а что же серая машина?
Квинн зажмурился и долго сидел неподвижно и молча. Потом открыл глаза и виновато покачал головой.
— Пытаюсь представить, но не могу.
— Если вы видели, как фургон уехал, вы заметили бы, что серая машина осталась, — сказала Модести.
— Я не видел, как они отъехали, — сказал Квинн. — Пару минут я махал плащом, а потом выбился из сил и рухнул на карниз. Не то чтобы я опять потерял сознание, но просто лежал. — Он скривил губы и добавил: — Даже какое-то время скулил. Очень жалел себя… А потом, когда набрался сил, чтобы снова посигналить, дорога уже опустела. Я не слышал шума мотора, вообще ничего такого не слышал. Просто они исчезли…
В большой комнате воцарилось долгое молчание. Квинн не без любопытства переводил взгляд с Модести на Вилли. Их лица сделались отсутствующими, и ему казалось, он физически ощущает напряженную работу мозга.
— Снять дверь, чтобы объяснить отсутствие тела в машине? — спросил Вилли.
— В этом что-то есть, — кивнула Модести.
— И монахини приняли участие…
— Это не обязательно выводит нас на ту монахиню-шантажистку.
— Но все же.
— Да. И там, и тут это лишь камуфляж. Да, пожалуй, это слишком, даже для твоей теории магнитного потока, Вилли.
— Интересно знать, о чем вы говорите, — подал голос Квинн.
Модести посмотрела сквозь него и произнесла, в такт постукивая кулачком по колену:
— Вилли, Вилли, Вилли… Ну, конечно же…
Вилли посмотрел на нее, и глаза его заблестели:
— Улавливаешь связь?
— Мы думали, что Тарранта захватил кто-то из оппозиции, чтобы выведать секреты государственной безопасности…
— Мы ошиблись?
— Когда мы говорили о проблеме Джанет, то пришли к выводу, что досье психиатра, например, — отличный источник информации для шантажа. А как насчет того, что имеется в голове у Тарранта?
— Боже правый! — тихо воскликнул Вилли. Он встал, взял руку Модести, поднес к щеке, потом сказал: — Дж. Страйк, замок Лансье?..
— Что? — спросил Квинн.
Модести, улыбнувшись, сказала ему:
— Мы увлеклись. Размышляли вслух.
— Это я понял. Я очень проницательный…
Модести подошла к Квинну, положила руки ему на плечи.
— Нам с Вилли надо уехать на несколько дней. Какие у вас планы?
— Сейчас я предаюсь досугу и живу на проценты с капитала. У меня нет семьи, и потому я скитаюсь себе по белу свету. Мой единственный план в настоящий момент — заставить вас объяснить, что, черт побери, происходит.
— Может, вы хотите побыть здесь? Кроме того, у меня есть очень симпатичный коттедж в Уилтшире. Я могу устроить вам и охрану…
— Охрану? Ну конечно. Я ведь слишком много знаю. Хотите сказать, что я сообщил вам нечто крайне важное?
— Я не могу пока ничего сказать. Это и для меня — большая загадка.
Он встал и обернулся к Модести.
— Не надо водить меня за нос, дорогая Модести, — сказал он. — Я уже все понял. Мой приятель с Флит-стрит упомянул Тарранта, когда рассказывал о ваших подвигах в качестве рыцарей плаща и кинжала. В той серой машине, что упала с обрыва, был Таррант, так? Вернее, его там не было, потому что вы полагаете, что его умыкнули. Ради какой-то информации, связанной с шантажом. А теперь вы помчитесь сломя голову освобождать его? Ну, может, это не в самую точку, но, по крайней мере, я заработал бронзовую медаль за усердие, а? Когда в следующий раз начнете думать вслух, то помните, что я рядышком…
Модести чуть обеспокоенно посмотрела на него, а Вилли шумно вздохнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70