Затем Модести двинулась в Калимбу, прижимая руку к порезу на ягодице.Когда она подошла к больнице, из нее вышел Пеннифезер, на груди которого болтался стетоскоп.— Вот и вы! — строгим голосом провозгласил он. — Разве можно было уехать одной с двумя бандитами?! Это же просто неразумно!— Они были не в состоянии причинить мне новые хлопоты, — улыбнулась Модести.— Возможно, но нам следовало бы вызвать полицию…— На это ушел бы не один день. Возникли бы лишние сложности, а нам они сейчас совершенно ни к чему.Она направилась к его домику, а Пеннифезер последовал за ней.— Не могу сказать, что я пришел в восторг от того полицейского. Слишком упоен своей властью. Но что вы сделали с той парочкой?Она рассказала ему, и он захохотал:— Недурно. Теперь, откуда бы они ни приехали, им предстоит долго добираться до дома. Но так им и надо!— Что они хотели от вас?— От меня? А, они совсем рехнулись. Их интересовал тот тип, которого подобрали на дороге Джон и Ангел. Которого кто-то страшно пытал. Разве я вам о нем не рассказывал?— Нет, я только сегодня узнала о нем от Джона. Но продолжайте.— Ну вот… Когда я сообщил им, что бедняга прожил только сутки, они осведомились о том, что он успел сообщить. Но он ничего мне не сообщал. Он либо был без сознания, либо бредил. Вот так… Но эти ребята просто идиоты, я никак не мог вдолбить им все это. Потом смуглый, коренастый стал лупить меня по животу кастетом, причем очень старался… На такое способен только закоренелый негодяй. — Вдруг он замолчал и удивленно округлил глаза. — Послушайте, Модести. А не они ли часом пытали того беднягу?— Неужели вы сами не знаете ответа на этот вопрос, Джайлз?Пеннифезер почесал затылок и медленно проговорил:— Негодяи… Какие негодяи!.. Если бы я тогда это понял, то сообщил бы им, кто они такие… Но послушайте, лапочка, почему вы держитесь за ваши мягкие части?— Потому что там порез. Вряд ли что-то серьезное, но хорошо бы вы взглянули. А то мне самой трудно добраться.— Сейчас, сейчас. Раздевайтесь.Модести сняла брюки, обнаружила сзади разрез в один дюйм и положила их отмокать в таз с холодной водой, а сама сняла трусики и улеглась грудью на стол. Джайлз взял вату, смыл кровь, потом сказал:— Все еще кровоточит. Короткий, но довольно глубокий порез. Похоже, тот мерзавец угодил острием ножа. Пожалуй, имеет смысл наложить пару швов.Модести обернулась через плечо и сказала:— Спасибо, Джайлз, но мне не хотелось бы подставлять свой зад в качестве материала для вашего упражнения в вышивании.— Вот как? — ухмыльнулся Джайлз. — Но, по-моему, вы просто оскорбляете меня, мадам.— Может быть. В таком случае прошу принять извинения. Но обойдемся без швов. Промойте, продезинфицируйте рану и заклейте пластырем. И положите побольше марли. Мне придется много сидеть в ближайшие дни.— Если я чего не люблю, так когда пациенты учат меня, что делать. Что вы понимаете в ранах?— Кое-что понимаю. Короче, Джайлз, сделайте, как я прошу, а потом уже обливайте меня презрением, ладно?Час спустя «команч» взмыл в воздух, сделал круг над деревней, а Модести и Пеннифезер помахали маленьким фигуркам местных жителей, пока самолет набирал высоту.Пеннифезер сказал:— До меня вдруг дошло, что на путешествие у нас уйдет несколько дней и нам придется сделать ряд остановок, а у меня практически не осталось наличности. Буквально пара фунтов.И он привстал с места, судорожно обшаривая карманы. Отправляясь в путешествие, он напялил на себя толстый, не по фигуре костюм, а также длинный, чуть не до пят плащ.— Насчет денег можете не беспокоиться, — сказала Модести. — У меня хватит на нас обоих.— Мило с вашей стороны, лапочка, но Бог знает, когда я сумею вернуть долг… Уйдут месяцы, пока я получу то, что мне должна эта страна. Тут всем теперь стали заправлять местные — очень сомнительные типы.— Не беспокойтесь, даже если не сможете со мной вовремя расплатиться. Я на вас в суд подавать не стану.Пеннифезер посмотрел на Модести, оглядел кабину, покачал головой:— Странно… Я как-то раньше об этом не задумывался, но вы, наверное, очень богаты, раз у вас есть свой самолет…— Самолет я взяла напрокат, но я действительно богата. Я полагаю, вы вообще как-то обо мне не думали.— Пожалуй, — он посмотрел на нее с легким удивлением. — Вы правы. Вы свалились на нас прямо с неба, нам была необходима помощь, вы стали помогать. Боюсь, я воспринял вас как нечто само собой разумеющееся.— Похоже, так. Но у вас тогда были серьезные заботы, так что пусть это вас не тревожит.— Хорошо. И огромное спасибо за все, что вы сделали. Не могу понять, чего хотели те двое мерзавцев. Что, по их мнению, тот бедняга должен был мне сообщить?— Лучше и не пытайтесь понять, доктор Пеннифезер.— Пожалуй. Как вы полагаете, мы должны что-то сделать в этой связи?— Например?— Ну, сообщить куда-нибудь…— Можно, только если вы знаете, к кому обращаться, кто отнесется к этому с интересом.Пеннифезер немного подумал, потом сообщил:— Боюсь, я не знаю, кого бы это могло заинтересовать.— В таком случае лучше это забыть. Маловероятно, что эти двое еще раз встретятся на вашем пути, но если такое и случится, бегите без оглядки. Это не ваша пьеса, доктор.— Кстати, чуть не забыл. — Пеннифезер выпрямился в кресле и строго посмотрел на Модести. — Очень неразумно с вашей стороны было ввязываться в эту заварушку. Все могло бы кончиться куда печальнее, чем порезанная ягодица. Не женское это дело…— Ничего, я справилась.Пеннифезер прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, потом широко открыл их:— Да уж, вы правы. Я все это плохо помню, потому что вы заехали мне так, что я чуть было концы не отдал. Не помню уж, что там стало с коренастым, но я как раз очухался, когда тот с серебристыми волосами полетел вверх тормашками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94