.. Не подумайте, что я не патриот или завидую иностранцам — нет. Просто кое-чем в Европе хуже, чем у нас в Штатах, а кое в чем европейцы нас превосходят. Например, есть они научились замечательно.Итак, мы сидели за столиком размером с шину современного малолитражного автомобильчика. В зал ухитрились набить около миллиона таких столиков — легкое преувеличение, конечно, но так казалось с первого взгляда. Во всяком случае, официанты протискивались к клиентам с величайшим трудом. Скорее это походило на процесс фильтрации через мелкопористое сито. Возможно, этими трудностями и объяснялось их не слишком любезное обращение, хотя я „ не исключаю, что они были лишены его изначально.На сцене в конце зала выступал певец в сопровождении оркестра. Певцом я его назвал просто, чтобы вы поняли, о чем идет речь. Да и к пению издаваемые им звуки можно было отнести с огромной натяжкой. Я перевел взгляд на девушку, что сидела напротив меня.— Тебе нравится? — полюбопытствовал я. — Он возбуждает в тебе что-нибудь?— О, да, мой материнский инстинкт, — ответила она. — Я сгораю от желания подхватить его на руки и поменять пеленки, чтобы он перестал плакать.Просто поразительно, как быстро она сумела восстановить свой прежний облик. Кто бы мог подумать, что каких-то полчаса назад она лежала на смятой постели, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, очаровательное платье задрано выше пояса, волосы в беспорядке разметались по подушке... Теперь же она сидела такая аккуратная и безукоризненная, с таким серьезным и скромным видом, что никто бы и не заподозрил, что эту головку могут посещать греховные мысли. Лишь глаза ее неуловимо изменились, хотя возможно, что мне это и почудилось. Приятно все-таки подумать, что случившееся было девушке не безразлично.Внезапно она протянула руку в белой перчатке и коснулась моего локтя.— Об одном прошу, — сказала она. — Не произноси имя Лолита. Обещаешь?— Я и не собирался...— Тот парень, с которым я была в Нью-Йорке, без конца называл меня Лолитой, черт бы его побрал! Я от этого тащилась, пока не прочитала Набокова. Жуткая мерзость! Потом я уже давно не ребенок. А лишь потому, что он был на несколько лет старше... И потому, что мы с тобой... Словом, не думай, что тебе можно... Хоть раз назовешь меня Лолитой, и я тут же уйду.Я задумчиво посмотрел на сцену, где непристойно завывал и дергался неудавшийся Карузо, и произнес:— Что ж, недурная мысль, если мы уйдем вместе.— Я хотела, чтобы ты это твердо усвоил, никаких Лолит.— В таком случае, — предложил я, — скажи мне, как тебя зовут на самом деле.Она ошарашенно вскинула голову.— А разве ты не знаешь?— Знаю только, что твоя фамилия Фредерикс. Больше ничего.— Мойра, — сказала она. — Балдежное имечко, да?— Не особенно, — ответил я. — А меня зовут Мэтт.— Я знаю.Она оглянулась, точно впервые увидела, где мы находимся. Потом спросила:— А тебе здесь не нравится, да? Можем пойти в другое место, если хочешь. — В ресторанчик мы пришли, потому что она сама его выбрала...— Нет, — ответил я. — У меня, видимо, испорченный вкус. В Европе не так шумно, да и места побольше.— Да, тут тесновато, — согласилась она. — Но готовят вполне пристойно. — Зеленые глаза испытующе переметнулись к моему лицу. — А что ты делал в Европе, Мэтт?— Так, бизнес.— А какой бизнес?Ответил я не сразу. Врать почему-то не хотелось; к тому же никто не поручал мне сейчас играть какую-то роль, а когда начинаешь без подготовки плести небылицы, можешь сам себя загнать в тупик.Мойра по-прежнему держала меня за локоть.— Ты ведь государственный агент, верно? — тихо спросила она, не спуская глаз с моего лица.— Ты имеешь в виду, что не фед ли я? — переспросил я. — Разве я похож на одного из подтянутых и гладковыбритых мальчиков мистера Гувера? Нет, этих ребят подбирают по убеждениям и преданности идеалу. Будь я одним из них, ты бы за миллион лет меня не соблазнила. Я стоял бы, как скала: твердый, нерушимый гранит.Она рассмеялась.— Ладно, Мэтт, я больше не буду тебя расспрашивать. Кстати, я вовсе не имела в виду ФБР. Я думала... — Она примолкла и посмотрела на бокал с мартини. Так, во всяком случае, назывался налиток, который мы заказали. Джин, пожалуй, в нем я вправду был, а вот за вермут я бы не поручился.— Я думала... ты из определенного отдела Налогового управления.— Нет уж, налогами я никогда не интересовался, — отрезал я.Мойра нахмурилась и убрала руку.— Ты так неуклюже увиливаешь, дружок.— А ты так неуклюже давишь. Почему бы мне не быть просто отставным мужем миссис Логан?— С твоими-то шрамами? Ха! А как ты встрепенулся, услышав фамилию Фредерикс. И еще... Дело в том...— В чем? — спросил я, когда она вновь замялась.— Дело в том, что я пришла к тебе в мотель не только из-за того, что мне было так одиноко. Мне еще было... любопытно.Ее личико порозовело. Я ухмыльнулся.— Ты хотела поиграть в Мата-Хари, да?— Но ведь получилось не так плохо, правда, милый? Ты, конечно, и есть отставной муж, тут никаких сомнений быть не может. Но ты не только экс-муж, ты еще кое-кто.— Кто?— Трудно сказать, это особые люди, страшные. — Она уже не улыбалась. — Я достаточно навидалась их на своем веку. Иногда кажется, что всю жизнь за моим папочкой кто-то шпионил. Добрая половина из них, нет — скорее процентов девяносто, только и мечтали, чтобы их подкупили. Остальные были такими убежденными — спасители человечества, — что меня просто мутило. Ублюдки! Но и тех и других я чую за милю. Тебя же, киска, я никак не раскушу. Ты не алчен, и никакой там убежденности у тебя нет и в помине. Никак не возьму в толк, что за игру ты ведешь.Чуть помолчав, я спросил:— Ты любишь отца, Мойра?— Я его ненавижу, — без секундного промедления ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50