ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Конечно, если б она не была одета как мальчишка... Райвис передернул плечами. Порт Бей'Зелл видел вещи и почуднее.
На сходнях, от которых недавно отчалил «Клоуверс Форт», Райвис заметил своего давешнего собеседника-докера. Тот сидел с откупоренной флягой в руке, свесив ноги в воду.
— Эй, ты! — окликнул его Райвис.
Докер скосил глаза, а потом прижал ладонь к груди:
— Вы мне?
— Тебе, — кивнул Райвис.
Докер вытряс из фляги последние капли и, кряхтя, поднялся. Он был одет в пестрые лохмотья, точно актер, исполняющий роль нищего. Зеленые холщовые шаровары картинно болтались на худых ногах. Линялая куртка была туго подпоясана веревкой. Парень поспешно заковылял к Райвису, кланяясь и горбясь, как древний старик. Заметив женщину, он с преувеличенной вежливостью дернул себя за чуб.
— Приветствую вас, леди.
Взгляд его скользнул по ногам женщины. Та хотела было ответить, но Райвис предостерегающе вонзил ногти ей в плечо.
Издалека послышался крик. Потом еще и еще. По-видимому, нашли трупы, предположил Райвис. Медлить было некогда.
— Ты раньше вроде бы упоминал, что знаешь место, где я могу дождаться следующего корабля на юг. Отведи-ка меня туда.
Докер подбородком указал в направлении, откуда раздавались крики:
— Дело-то, похоже, срочное?
У Райвиса лопнуло терпение. Он рывком ухватил докера за веревочный пояс и притянул к себе:
— Веди меня туда — сейчас же, а то я вспорю тебе брюхо, а кишки скормлю чайкам.
Женщина охнула.
Докер невозмутимо кивнул:
— Вот оно что. В таком случае, господин, ступайте за мной.
3
Кэмрон закончил письмо и обессилено откинулся на спинку стула. Голова болела, мысли путались, и принятое решение уже не казалось таким уж ясным и очевидным. Он сжал кулак и ударил по лежавшему на столе письму. Ему придется причинить отцу боль — без этого не обойтись.
Берик Торнский был великим и благородным человеком. Любой бы подтвердил это. И все же порой Кэмрону казалось, что отец его чересчур велик, чересчур благороден. Трудно спорить с живой легендой. Кэмрон перевел дух, разжал кулак. Так не пойдет. Он должен верить, что поступает правильно.
Можно было уйти прямо сейчас — без предупреждения, как контрабандист, который гребет изо всех сил, борясь с волнами. Но такой путь он отверг сразу же. Одно дело разногласия, другое — обман. Кэмрон улыбнулся — нежно, но не без горечи. Возможно, он сам не понимает, как много у них с отцом общего.
От этой мысли ему стало совсем тошно. Кэмрон поднялся и прошел через комнату к окну. Он откинул ставни и высунулся наружу — просто чтобы немного отвлечься и развеяться. Почти с болезненным напряжением всматривался он в огни Бей'Зелла, мерцающие вдали, к западу от поместья. Перо по-прежнему было зажато в руке, но Кэмрон даже не заметил, как острый кончик впился в ногу.
Все готово — осталось лишь подписаться. Кэмрон точно видел перед собой отца, читающего это письмо. Пергамент Берик поднес поближе к близоруким глазам — настолько близко, насколько позволяет его непомерная гордыня. А как напряжены сухожилия на запястьях! Это чтобы не уронить письмо. Только Кэмрон знал, каких усилий стоит старику скрыть дрожь в руках.
И, подумав о стойкости старика, о его железной воле, которая теперь была направлена лишь на борьбу с дряхлеющим телом, Кэмрон решил, что сам отнесет письмо. Это его долг перед отцом.
Он вернулся к дубовому столу и потянулся к чернильнице. И только тут Кэмрон заметил, что на кончике пера сверкает капелька его собственной крови. Он передернул плечами и обмакнул перо в серебряную чернильницу, смешав красную влагу с черной. Решительной рукой он вывел свою подпись — Кэмрон Торнский. Очень официально, впрочем, и письмо ведь официальное — он ставит отца в известность, что покидает замок, и уведомляет о своих дальнейших намерениях.
Горькие слова сказаны раньше. Даже теперь, через несколько часов, при воспоминании об этой сцене краска заливала щеки Кэмрона. Он любил отца, но что сказано, то сказано, ультиматумы выдвинуты, и пути назад нет.
Кэмрон отломил от бруска воска для печатей небольшой кусочек, положил в ложку и немного подержал над пламенем свечи. Подцвеченный особой смесью растительных красок воск был безупречно ал. Как бегущая по кровеносным сосудам алая жидкость. Кроме Кэмрона и его отца, лишь один человек запечатывал письма таким воском.
Воск быстро задымился и превратился в расплавленный аметист, и тогда Кэмрон уронил несколько капель на письмо. Затем он придавил их печатью, которую держал в специальном ящичке, и — пока воск затвердевал и приобретал нужный оттенок — процарапал на нем ногтем букву К. Получилось грубо и неряшливо, Кэмрон недовольно нахмурился. Вот уже много лет он не доставал из ящика эту печать. Но когда-то, еще мальчишкой, которому не дозволялось пользоваться фамильными гербом и цветами, он неизменно ставил на своих корреспонденциях заглавное К. Так настаивал отец — чтобы быть уверенным, что первым читает сыновние письма.
Кэмрон взъерошил волосы и на секунду закрыл глаза, пытаясь обрести хоть какое-то душевное равновесие.
Ничего не вышло. Да, они с отцом зашли слишком далеко, слишком сильно разошлись их взгляды. Берик отказывался выступить против гэризонского короля. Он хотел выждать, понаблюдать, посмотреть. Кэмрон готов был с уважением отнестись к мнению отца по любому вопросу, но тут старик ошибался. За такими людьми, как Изгард Гэризонский, не наблюдают. Таких сметают с лица земли, разделываются с ними раз и навсегда — или же они разделываются с вами.
Вдали Кэмрону послышался какой-то звук. А, разбился горшок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
На сходнях, от которых недавно отчалил «Клоуверс Форт», Райвис заметил своего давешнего собеседника-докера. Тот сидел с откупоренной флягой в руке, свесив ноги в воду.
— Эй, ты! — окликнул его Райвис.
Докер скосил глаза, а потом прижал ладонь к груди:
— Вы мне?
— Тебе, — кивнул Райвис.
Докер вытряс из фляги последние капли и, кряхтя, поднялся. Он был одет в пестрые лохмотья, точно актер, исполняющий роль нищего. Зеленые холщовые шаровары картинно болтались на худых ногах. Линялая куртка была туго подпоясана веревкой. Парень поспешно заковылял к Райвису, кланяясь и горбясь, как древний старик. Заметив женщину, он с преувеличенной вежливостью дернул себя за чуб.
— Приветствую вас, леди.
Взгляд его скользнул по ногам женщины. Та хотела было ответить, но Райвис предостерегающе вонзил ногти ей в плечо.
Издалека послышался крик. Потом еще и еще. По-видимому, нашли трупы, предположил Райвис. Медлить было некогда.
— Ты раньше вроде бы упоминал, что знаешь место, где я могу дождаться следующего корабля на юг. Отведи-ка меня туда.
Докер подбородком указал в направлении, откуда раздавались крики:
— Дело-то, похоже, срочное?
У Райвиса лопнуло терпение. Он рывком ухватил докера за веревочный пояс и притянул к себе:
— Веди меня туда — сейчас же, а то я вспорю тебе брюхо, а кишки скормлю чайкам.
Женщина охнула.
Докер невозмутимо кивнул:
— Вот оно что. В таком случае, господин, ступайте за мной.
3
Кэмрон закончил письмо и обессилено откинулся на спинку стула. Голова болела, мысли путались, и принятое решение уже не казалось таким уж ясным и очевидным. Он сжал кулак и ударил по лежавшему на столе письму. Ему придется причинить отцу боль — без этого не обойтись.
Берик Торнский был великим и благородным человеком. Любой бы подтвердил это. И все же порой Кэмрону казалось, что отец его чересчур велик, чересчур благороден. Трудно спорить с живой легендой. Кэмрон перевел дух, разжал кулак. Так не пойдет. Он должен верить, что поступает правильно.
Можно было уйти прямо сейчас — без предупреждения, как контрабандист, который гребет изо всех сил, борясь с волнами. Но такой путь он отверг сразу же. Одно дело разногласия, другое — обман. Кэмрон улыбнулся — нежно, но не без горечи. Возможно, он сам не понимает, как много у них с отцом общего.
От этой мысли ему стало совсем тошно. Кэмрон поднялся и прошел через комнату к окну. Он откинул ставни и высунулся наружу — просто чтобы немного отвлечься и развеяться. Почти с болезненным напряжением всматривался он в огни Бей'Зелла, мерцающие вдали, к западу от поместья. Перо по-прежнему было зажато в руке, но Кэмрон даже не заметил, как острый кончик впился в ногу.
Все готово — осталось лишь подписаться. Кэмрон точно видел перед собой отца, читающего это письмо. Пергамент Берик поднес поближе к близоруким глазам — настолько близко, насколько позволяет его непомерная гордыня. А как напряжены сухожилия на запястьях! Это чтобы не уронить письмо. Только Кэмрон знал, каких усилий стоит старику скрыть дрожь в руках.
И, подумав о стойкости старика, о его железной воле, которая теперь была направлена лишь на борьбу с дряхлеющим телом, Кэмрон решил, что сам отнесет письмо. Это его долг перед отцом.
Он вернулся к дубовому столу и потянулся к чернильнице. И только тут Кэмрон заметил, что на кончике пера сверкает капелька его собственной крови. Он передернул плечами и обмакнул перо в серебряную чернильницу, смешав красную влагу с черной. Решительной рукой он вывел свою подпись — Кэмрон Торнский. Очень официально, впрочем, и письмо ведь официальное — он ставит отца в известность, что покидает замок, и уведомляет о своих дальнейших намерениях.
Горькие слова сказаны раньше. Даже теперь, через несколько часов, при воспоминании об этой сцене краска заливала щеки Кэмрона. Он любил отца, но что сказано, то сказано, ультиматумы выдвинуты, и пути назад нет.
Кэмрон отломил от бруска воска для печатей небольшой кусочек, положил в ложку и немного подержал над пламенем свечи. Подцвеченный особой смесью растительных красок воск был безупречно ал. Как бегущая по кровеносным сосудам алая жидкость. Кроме Кэмрона и его отца, лишь один человек запечатывал письма таким воском.
Воск быстро задымился и превратился в расплавленный аметист, и тогда Кэмрон уронил несколько капель на письмо. Затем он придавил их печатью, которую держал в специальном ящичке, и — пока воск затвердевал и приобретал нужный оттенок — процарапал на нем ногтем букву К. Получилось грубо и неряшливо, Кэмрон недовольно нахмурился. Вот уже много лет он не доставал из ящика эту печать. Но когда-то, еще мальчишкой, которому не дозволялось пользоваться фамильными гербом и цветами, он неизменно ставил на своих корреспонденциях заглавное К. Так настаивал отец — чтобы быть уверенным, что первым читает сыновние письма.
Кэмрон взъерошил волосы и на секунду закрыл глаза, пытаясь обрести хоть какое-то душевное равновесие.
Ничего не вышло. Да, они с отцом зашли слишком далеко, слишком сильно разошлись их взгляды. Берик отказывался выступить против гэризонского короля. Он хотел выждать, понаблюдать, посмотреть. Кэмрон готов был с уважением отнестись к мнению отца по любому вопросу, но тут старик ошибался. За такими людьми, как Изгард Гэризонский, не наблюдают. Таких сметают с лица земли, разделываются с ними раз и навсегда — или же они разделываются с вами.
Вдали Кэмрону послышался какой-то звук. А, разбился горшок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226