Вадим Кирпичев.
Краски Боттичелли

- Добро пожаловать, мой юный друг! То, что вы сейчас
прочли, поверьте, самым счастливым образом вывернет вашу жизнь.
Признайтесь, надоело ходить в неудачниках? И правильно! Ну
зачем вам эта пустая юношеская мечта?
- Осади, батя. Я ничего не собираюсь продавать вашей
лавочке. Просто на книги потянуло.
- Нездоровится, понимаю.
- Вроде того. Дай, думаю, какую-нибудь книжонку куплю
э-э... по философии.
- В такой вечер?
Дождь так зазвенел по асфальту, словно в небесах
перевернули ящик сапожных гвоздей. Старик повертел в руках
человеческий череп, отставил его в сторону, захлопнул
книженцию, размером с надгробную плиту, и уткнулся крючковатым
носом в черный квадрат окна. Я - в полки. Кирпичины томов
китайской стеной громоздились до потолка.
- Что-то у вас насчет философии слабо, папаша.
- Гм. Вы, судя по всему, поклонник современных
мировоззрений. Извольте! Вот Дессауэр, Миттельштрас, Фромм,
Дюэм. Не желаете?
- Тю на тебя, батя, я их всех читал. В натуре.
Проклятый книжник лыбился, а глаза тусклые - две
консервные банки на дне лужи. Надо было уходить. Или показывать
свою глупость. Я буквально видел, как черт, вывалив от
удовольствия алый лапоть языка, дернул за мой.
- И какие нынче в Москве цены на мечту? Я из чистого
любопытства спрашиваю!
- О, разумеется!
Чересчур резво для его годочков книжник выдвинул кассу,
вспухшую квашней пачек, и разноцветные, веселые бумажки
затопорщились в радостной готовности. Так косятся на задранную
ветром юбку - я быстро отвел взгляд от денежного ажура. Старик
хмыкнул.
- Цены, говорите? Ценами утешить не могу - низкие цены.
Товар-то копеечный, для столицы - ерундовый. Завелась у кого
мечтишка - и куда? В Москву! Москву норовят удивить. И везут
теплоходами, самолетами, тащат целыми составами, а потом не
знают, куда и деть. Опять же, весна - сезон. Так что много не
дам, этак тысяч...
Книжник назвал сумму.
Свет в магазине померк, распахнулся занавес - я тогда
околачивался в театре рабочим сцены - и пахнуло пропеченными
солнцем соснами, парикмахерской одурью магнолий; белыми
домишками у самого синего моря замельтешила внизу Ялта.
Закатиться в Крым с подружками-хохотушками, отдать карточный
долг - денег хватало на все.
Сейчас мне стыдно и назвать сумму, а в те годы...
- Маловато даете за душу, Марк Соломонович!
- За вашу - нормально, Сережа.
Старый еврей перехватил мой взгляд в сторону таблички на
двери директора, ответил на ухмылку. Его вышла на сто лет
умнее. Тогда мы уперлись взглядами-лбами. К моему стыду, и
взгляд у старика был баранистей.
- Откуда имя узнали?
- Да всех вас таких зовут Сережами. Ох-хо-хо-хо...
Книжник вздохнул - так умеют только старые евреи, -
прикрыл свои жестянки, забормотал:
- ... не знаю, что с вами? Не осмелились утвердить
местечко для своей мечты, поэтому весь мир ходит у вас в
виноватых. Злой и циничный, как всякий проигравший; заурядный
неумеха, пустой выдумщик, ничтожный мечтатель, не шевельнувший
пальцем для достижения цели; ленивый и вороватый, такому лишь
дармовое любо; бездарный фантазер, который не почешется ради
счастья; молодой глупец, брезгующий уникальным предложением:
обменять неприятности на наличные - ваш рентгеновский снимок.
Насмешки друзей, вопли жены, стенания и слезы родителей, что
хорошего видели вы от мечты? Скоро утомите себя, обтреплете ее
и вышвырнете тайным образом, как дохлую кошку, а здесь
деньги...
- Спасибо за доброту, батя, только надбавить бы. Душа
все-таки...
- Никогда не торгуйтесь со старым евреем, молодой человек!
Куда флегма делась. Старик сиганул чуть ли не под потолок.
- Удивительно, до чего люди любят демонстрировать свое
невежество! Мечта - это дряблая часть души, ее
болезненно-желчная составляющая. Всего-то! И весу в ней
процентов десять от целого. Но кому я говорю? Все - передумал.
Ни рубля не дам. Был охотник до мечты, да весь вышел. Да-с.
Мечтенка-то у вас мелковатая, эгоистичная. За что платить? За
вечный источник разочарований, за ваш успех? Нет, я сошел с
ума! О, я жалкий, неудачливый торгаш! О, я альтруист
несчастный!
Вороньим ором начертав рыдания, старый альтруист
нахохлился в черный квадрат.
Я задумался.
О Ялте. Как отыграю карточный долг. Вернусь с деньгами к
мечте. Заставлю кусать локти бросившую меня жену. О том, что
никогда и ни у кого не сбывается.
Мне бы за черным квадратом заметить беснующуюся ночь, ночь
с четверга на пятницу - время колдунов и ведьм. Догадаться, кем
устроен сей дьявольский спектакль.
Нет, не агент преисподней, не сумасшедший ученый, не
старик и вовсе не еврей стоял передо мной. Но где мне было
тогда узнать, кто!
Есть на свете удивительные зеркала.
- Вас что-то смущает, Сережа? Смелее! Разве я похож на
врага рода людского?
Я сделал все, что мог - промолчал. Этого оказалось
достаточно. Книжник затарабанил пальцами по черепушке, развалил
фолиант, зачастил:
- Здесь вам не антураж для сытых дамочек. Астролог,
Мысленник, Кудесник, Кости волшебные, магнетизм и волхвование
фармазонов - все это лишь введение в тайны этого тома. Никакой
оккультности и дешевой хирологии. Гормоны мечты суть выделения
обычных желез, а железа - такой же внутренний орган, как почка.
Подумаешь, почка!
1 2 3 4