Хотелось прогуляться по городу пешком, как в старые времена, без охраны и «Мерседеса», вдохнуть влажного весеннего воздуха, посидеть где-нибудь в саду Люксембург или Тюильри, развалившись, полуприкрыв глаза, сев на один общественный стул и положив ноги на второй, аккуратно сняв обувь, как это делают французы.
Я открыл окно: весенний воздух был вполне доступен, чего нельзя сказать об остальном.
Зазвонил телефон.
— Месье Болотов, это д'Амени.
Я понял. В его голосе звучало плохо скрываемое отчаяние.
— Да, Шарль. Что случилось?
— Я болен. У меня СВС.
Я даже не очень обеспокоился. Вовремя обнаруженный синдром вполне поддавался лечению.
— Сидите в номере, лечитесь. Я пока найду вам замену. Лекарства под рукой?
— Да, но… Я боюсь, что это уже не поможет. Реакция очень бурная. Думаю, мне осталось несколько часов.
— Что?! Когда вы в последний раз делали анализ крови?
— Недели полторы назад.
— Вы что, с ума сошли?! С людьми работаете!
— Устал, закрутился. Моя вина.
Честно говоря, моя тоже: я скинул на бедного Шарля всю медицинскую часть от проверки обитателей Елисейского дворца до организации того же на наиболее важных участках. С правом орать на исполнителей от моего высокого имени. А теперь ору на него.
Скольких он заразил? Вот она, победа сил добра над силами разума. Ярчайшая иллюстрация.
— Ждите, я сейчас.
Мне открыл врач, которого я прислал к нему. Все-таки успел раньше. Он был в защитном костюме, напоминающем скафандр. Осуждающе посмотрел на меня через стекло шлема, но высказаться не посмел.
Шарль сидел на своем диване, сложив руки перед собой и опустив голову. Лежать незачем, до роковой минуты болезнь неощутима, как поток нейтронов — сиди и жди смерти.
— Все лекарства приняли? — с порога спросил я.
Лекарства, собственно, было два: антибиотики группы тетрациклина и антидот против яда, выделяемого бактериями, пока весьма несовершенный. На последних стадиях болезни терапия могла и не сработать, но попробовать стоило.
— Да, — сказал он. — Мне не нужен врач, месье Болотов, я два месяца занимаюсь исключительно СВС.
— Как он? — я оглянулся на врача.
Тот молча опустил голову.
— Отвечайте!
— Будем надеяться.
— Понятно.
— Месье Болотов, почему без маски? — это Шарль наконец соизволил посмотреть на меня.
— Кто бы говорил!
— Это смертельно опасно.
— Не вам учить меня осторожности. Я-то выйду отсюда и накачаюсь антибиотиками. И сразу, а не хрен знает когда после заражения. Смертельно опасно пренебрегать анализами. А повязка разговаривать мешает. Может, еще этот «скафандр» надеть?
— Не помешало бы.
Я не то чтобы не боялся смерти. Но после европейской и азиатской войн, трех землетрясений, нескольких покушений и постоянной близости Эммануила этот страх несколько притупился. Я растерял часть инстинкта самосохранения, зато приобрел гордыню солдата, который «пулям не кланяется».
Человек в защитном костюме раздражал, являясь ярчайшим напоминанием о серьезности опасности.
— Вы все сделали? — спросил я.
— Да.
Он посмотрел на часы. Рука в защитной перчатке. Часы поверх.
Эти самые «скафандры» были только у нас, в армии, на АЭС и стратегических объектах. Остальные медики работали в марлевых повязках. Эта мысль несколько успокаивала.
— Через полчаса придет медсестра, — сказал он. — Нужна инъекция антибиотика.
— Хорошо, — сказал я. — В таком случае вы свободны. — Я сел рядом с Шарлем и обнял его за плечи. — Все будет хорошо.
Он попытался отстраниться:
— Не делайте этого!
— Да ладно! Где наша не пропадала.
Он побледнел, схватился за сердце, часто задышал. Я помог ему лечь.
— Я думал, что СВС никак не проявляется.
— Проявляется, если его лечить, — тихо сказал он.
Я вспомнил палестинские пещеры, слова Марка: «Чего ты больше им желаешь: спасения или легкой смерти? Просто одно другому противоречит». Похоже, здесь была та же ситуация: лечение могло привести к мучительной смерти вместо мгновенной, поскольку уменьшало дозу яда.
Пришла медсестра, Тоже в защитном костюме. Посмотрела на бледное лицо д'Амени, помрачнела. Пустила струйку из шприца. Опять руки в перчатках. Я взглянул на свои голые ладони и отвернулся к окну.
— Вам бы лучше уйти, — голос глухой, как из бочки, даже не сразу понятно, что женский.
— Мне лучше остаться, — сказал я.
— Вам лучше уйти и лечь в постель.
— Здесь я решаю!
Я остался. Сел на край постели Шарля.
— Ну как?
— Пожалуй, чуть лучше. — Он приподнялся на локте. Бледен был по-прежнему. — Зачем вы ради меня рискуете?
— Вы больны.
— Ну и что? Я вам не брат.
— Вы больны отчасти из-за меня.
— Из-за себя.
Из-за собственного разгильдяйства! Потому что шлимазл, как говорят евреи. Сколько их было, химиков, врачей, естествоиспытателей, погибших от собственного легкомыслия! Куски урана вручную соединяли, чтобы экспериментально найти критическую массу! Господин Беккерей носил в нагрудном кармане ампулу с радиоактивным веществом. Первооткрыватель фтора был то ли четвертым, то ли пятым в ряду тех, кому удалось его подучить, — просто первым выжившим. А уж господа медики какой только хрени себе не прививали! Я испытывал к этим людям тайное восхищение, смешанное с презрением к этому самому чувству: романтизм все это!
Д'Амени казался принадлежащим к этому сорту людей, хотя ничего не открыл. Но он тоже рисковал собой, и до боли неразумно. Жаль! Мне бы не хотелось его потерять.
Была еще одна причина, по которой я за него держался. Он был моей нитью Ариадны, способной вывести из метафизического лабиринта, куда меня завел Эммануил, моим связным с той стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217