ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Менее чем за час до церемонии мы узнали, что там собрались "ушедшие», рыцари-иоанниты, отказавшиеся принести присягу, и подняли знамя с изображением Архистратига Михаила, предводителя ангельского воинства.
— Трупы, — сказал Марк. — Красиво, но трупы.
Дварака лениво поплыла к замку.
Мы долго не могли к нему приблизиться, словно пространство здесь было искривлено, и Дварака съезжала в сторону, словно мяч на батуте.
Наконец мы его увидели. Пологие горы цвета охры. Мощные стены из огромных известняковых плит. «Пальмира среди замков». Суперкрепость! Все бургундские и пиренейские замки, виденные мною до того, выглядели кукольными домиками на его фоне.
Над замком развевался стяг с изображением Архистратига Михаила и орденское знамя, красное с белым крестом.
Рыцари во дворе замка. Построение, как на параде. Человек сто, не больше. Явно, меньшая часть ордена. Орденские одеяния: черные плащи с крестами поверх малиновых одежд.
Мне показалось, что они не собираются сражаться. Длинные традиционные одежды слишком неудобны для современной войны. Мы спустились ниже и услышали пение. Meserere! Терпеть не могу этот гимн. Рыцари направились к одной из башен, здоровому четырехугольному донжону, и начали просачиваться внутрь.
— Остановить? — спросил Марк.
Эммануил кусал губы. Впервые я видел его таким нервным.
— Подожди. Они отсюда никуда не денутся.
Последний рыцарь скрылся в башне. Наступила тишина.
Сколько она продлилась? Минуту? Две?
Мы в недоумении ждали,
Ярчайшая вспышка света осветила все вокруг. Белая, как сам белый цвет. Я почти ослеп и почувствовал, как Дварака дрогнула у меня под ногами и рванулась вверх. Я упал. Облака летели нам навстречу. И ни звука, словно я уже умер.
Нас отбросило на несколько километров, к городу Хомс. Дварака вновь удержалась в воздухе. Когда мы возвращались назад, мы не нашли Замка Рыцарей. Только пологие голые горы. Я был готов поклясться, что те же.
Мы вернулись в Антиохию, и Эммануил вызвал к себе Великого Магистра. Задал только один вопрос:
— Знал?
Антуан де Берти молчал.
— Повесить!
Великого Магистра повесили на решетке сада магистерского дворца. И не снимали тело трое суток.
Завоевание Константинополя трудно было назвать завоеванием. Бывший Царьград давно утратил былое величие. Ромейская республика, жалкий остаток огромной Византии, с трудом удерживала власть над полунезависимыми провинциями: Грецией, Далмацией и Болгарией. Через неделю я гулял по Константинополю и любовался мозаиками Святой Софии. Возле храма был разбит розарий. Дул ветер с моря.
Пару раз за день я переезжал из Азии в Европу и из Европы в Азию, пересекая по мостам зеленое зеркало Босфора. а между старым и новым городами сверкал на солнце залив Золотой Рог.
Приближалась Пасха.
ГЛАВА 2
Пальмовые листья падали на дорогу и шуршали под ногами. По обе стороны от нас шумела толпа, а впереди высилась двойная арка Золотых ворот.
Закатное солнце слепило глаза. Был вечер одиннадцатого нисана.
К Эммануилу подвели белого ослика.
— Нет. Этот город достоин того, чтобы войти в него пешком.
Он был в белой одежде без всяких украшений (думаю, это называется хитон), за время наших исламских приключений отпустил небольшую бороду и был вызывающе иконописен.
Поднял руки, благословляя толпу.
Толпа пела:
— Бахур ху, гадол ху ивнех…
Опять «ху» в количестве. Еврейский похож на арабский, как русский на украинский. Думаю, они понимают друг друга без переводчика.
— Он избранный, Он великий. Скоро Он…
Мелодия напоминала танцевальную, и толпа пританцовывала, притопывала и хлопала в ладоши. Такое поведение совсем не ассоциировалось у меня с богослужением.
Я не видел лица Спасителя — мы шли позади. Думаю, он улыбался. И зачем он избрал такой легковесный народ!
— Осанна! Осанна сыну Давидову!
Мы поднялись на Храмовую гору, к Куполу Скалы, пройдя под изящными арками, называемыми «весами». Здесь, по преданию, в день Страшного Суда ангелы будут взвешивать грехи человеческие.
Восьмигранная мечеть сияла золотым куполом поверх голубых изразцов стен: солнце на небесах.
На этот раз Эммануил не вошел внутрь. Остановился метрах в трех перед входом, повернулся к толпе, поднял руки:
— Ваше ожидание подошло к концу, ваши надежды сбылись. Больше не нужно молиться о приходе Машиаха утром и вечером, сетовать на задержку и кричать, «Ад мосай» — доколе! Ваши страдания кончились, ваши грехи прощены — я с вами! Вы все — дети мои!
— Осанна! — прогремело в толпе.
Его лицо было вдохновенным, как во Франции во время ядерной бомбардировки, как в Риме после воскресения. Я вспомнил Копье Лонгина и стекающую с острия кровь.
— Здесь будет Новый Храм, Новый Иерусалимский Храм, я построю храм имени Господа, чтобы пришли к нему все народы и познали, что Господь есть Бог, и нет Бога, кроме него. Я построю, не разрушая! — Он распростер руки к небу и благословил народ: — Благословен Господь, Который дал покой народу своему Израилю! Да будет с нами Господь Бог наш, как был он с отцами нашими, да не оставит нас, да не покинет больше вовек и не отвратит лицо свое от Израиля! Период рассеяния кончился! Время изгнания прошло! Геула! Освобождение!
Матвей подал ему чашу вина.
— И я пью эту чашу за Новый Храм. Чашу Мессии!
Я встал по правую руку, Напротив сияла на солнце Елеонская гора, юго-западный склон, покрытый камнями надгробий. Отсюда должно было начаться воскресение мертвых, чуть севернее у ее подножия шумели оливы Гефсиманского сада, а далеко на востоке, у подножия желтых гор стояла Дварака, казавшаяся золотой в лучах заката — Небесный Иерусалим напротив земного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217
— Трупы, — сказал Марк. — Красиво, но трупы.
Дварака лениво поплыла к замку.
Мы долго не могли к нему приблизиться, словно пространство здесь было искривлено, и Дварака съезжала в сторону, словно мяч на батуте.
Наконец мы его увидели. Пологие горы цвета охры. Мощные стены из огромных известняковых плит. «Пальмира среди замков». Суперкрепость! Все бургундские и пиренейские замки, виденные мною до того, выглядели кукольными домиками на его фоне.
Над замком развевался стяг с изображением Архистратига Михаила и орденское знамя, красное с белым крестом.
Рыцари во дворе замка. Построение, как на параде. Человек сто, не больше. Явно, меньшая часть ордена. Орденские одеяния: черные плащи с крестами поверх малиновых одежд.
Мне показалось, что они не собираются сражаться. Длинные традиционные одежды слишком неудобны для современной войны. Мы спустились ниже и услышали пение. Meserere! Терпеть не могу этот гимн. Рыцари направились к одной из башен, здоровому четырехугольному донжону, и начали просачиваться внутрь.
— Остановить? — спросил Марк.
Эммануил кусал губы. Впервые я видел его таким нервным.
— Подожди. Они отсюда никуда не денутся.
Последний рыцарь скрылся в башне. Наступила тишина.
Сколько она продлилась? Минуту? Две?
Мы в недоумении ждали,
Ярчайшая вспышка света осветила все вокруг. Белая, как сам белый цвет. Я почти ослеп и почувствовал, как Дварака дрогнула у меня под ногами и рванулась вверх. Я упал. Облака летели нам навстречу. И ни звука, словно я уже умер.
Нас отбросило на несколько километров, к городу Хомс. Дварака вновь удержалась в воздухе. Когда мы возвращались назад, мы не нашли Замка Рыцарей. Только пологие голые горы. Я был готов поклясться, что те же.
Мы вернулись в Антиохию, и Эммануил вызвал к себе Великого Магистра. Задал только один вопрос:
— Знал?
Антуан де Берти молчал.
— Повесить!
Великого Магистра повесили на решетке сада магистерского дворца. И не снимали тело трое суток.
Завоевание Константинополя трудно было назвать завоеванием. Бывший Царьград давно утратил былое величие. Ромейская республика, жалкий остаток огромной Византии, с трудом удерживала власть над полунезависимыми провинциями: Грецией, Далмацией и Болгарией. Через неделю я гулял по Константинополю и любовался мозаиками Святой Софии. Возле храма был разбит розарий. Дул ветер с моря.
Пару раз за день я переезжал из Азии в Европу и из Европы в Азию, пересекая по мостам зеленое зеркало Босфора. а между старым и новым городами сверкал на солнце залив Золотой Рог.
Приближалась Пасха.
ГЛАВА 2
Пальмовые листья падали на дорогу и шуршали под ногами. По обе стороны от нас шумела толпа, а впереди высилась двойная арка Золотых ворот.
Закатное солнце слепило глаза. Был вечер одиннадцатого нисана.
К Эммануилу подвели белого ослика.
— Нет. Этот город достоин того, чтобы войти в него пешком.
Он был в белой одежде без всяких украшений (думаю, это называется хитон), за время наших исламских приключений отпустил небольшую бороду и был вызывающе иконописен.
Поднял руки, благословляя толпу.
Толпа пела:
— Бахур ху, гадол ху ивнех…
Опять «ху» в количестве. Еврейский похож на арабский, как русский на украинский. Думаю, они понимают друг друга без переводчика.
— Он избранный, Он великий. Скоро Он…
Мелодия напоминала танцевальную, и толпа пританцовывала, притопывала и хлопала в ладоши. Такое поведение совсем не ассоциировалось у меня с богослужением.
Я не видел лица Спасителя — мы шли позади. Думаю, он улыбался. И зачем он избрал такой легковесный народ!
— Осанна! Осанна сыну Давидову!
Мы поднялись на Храмовую гору, к Куполу Скалы, пройдя под изящными арками, называемыми «весами». Здесь, по преданию, в день Страшного Суда ангелы будут взвешивать грехи человеческие.
Восьмигранная мечеть сияла золотым куполом поверх голубых изразцов стен: солнце на небесах.
На этот раз Эммануил не вошел внутрь. Остановился метрах в трех перед входом, повернулся к толпе, поднял руки:
— Ваше ожидание подошло к концу, ваши надежды сбылись. Больше не нужно молиться о приходе Машиаха утром и вечером, сетовать на задержку и кричать, «Ад мосай» — доколе! Ваши страдания кончились, ваши грехи прощены — я с вами! Вы все — дети мои!
— Осанна! — прогремело в толпе.
Его лицо было вдохновенным, как во Франции во время ядерной бомбардировки, как в Риме после воскресения. Я вспомнил Копье Лонгина и стекающую с острия кровь.
— Здесь будет Новый Храм, Новый Иерусалимский Храм, я построю храм имени Господа, чтобы пришли к нему все народы и познали, что Господь есть Бог, и нет Бога, кроме него. Я построю, не разрушая! — Он распростер руки к небу и благословил народ: — Благословен Господь, Который дал покой народу своему Израилю! Да будет с нами Господь Бог наш, как был он с отцами нашими, да не оставит нас, да не покинет больше вовек и не отвратит лицо свое от Израиля! Период рассеяния кончился! Время изгнания прошло! Геула! Освобождение!
Матвей подал ему чашу вина.
— И я пью эту чашу за Новый Храм. Чашу Мессии!
Я встал по правую руку, Напротив сияла на солнце Елеонская гора, юго-западный склон, покрытый камнями надгробий. Отсюда должно было начаться воскресение мертвых, чуть севернее у ее подножия шумели оливы Гефсиманского сада, а далеко на востоке, у подножия желтых гор стояла Дварака, казавшаяся золотой в лучах заката — Небесный Иерусалим напротив земного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217