Там это не к месту, — хмыкнул Алекс, брат Анастасии. — А кто по пилотажу занимает первое место?
— Откуда я знаю, — пожал плечами Николас. — Но ведь у Джеймса всегда хороший результат был на тренажере. По-моему, твой балл был девяносто семь?
— Сто пять вообще-то.
— Сто пять? — поразилась Таня, нежно ложа руки ему на плечи. — Но ведь проходной бал по пилотажу всегда был 65-70 из 120.
— Да кому это нужно, — слегка покраснев, вздохнул Джеймс. — Мы ведь не в армии, а в Академии. Это им нужен подобный бал, а не мне.
— Господи, — недоверчиво всплеснула руками Анастасия. — У меня всего-то было восемьдесят три бала максимум. А у тебя сто пять. Вот дела…
— Да ладно вам, — окончательно смутился Джеймс. — Давайте вернемся к нашим баранам. Ники, ты говорил что-то про сектор Фито-12?
— А, говорил, — согласился Николас. — А ты разве ничего не слышал по этому поводу? Вчера во всех газетах писали про это.
— Нет, не слышал. А что случилось?
— Проклятые «коты» выбросили наших из сектора. По двум последним системам на границе с Оркосом ударили по полной катушке и вчера захватили последнюю.
Если бы Николас вскочил и запел, то даже тогда он не смог поразить ребят сильнее. Ошеломленный Джеймс замер, переваривая информацию, Анастасия судорожно сглотнула комок в горле и растерянно переглянулась с братом и Таней.
— А база? — надтреснутым голосом спросила Таня.
— База погибла, — после минуты молчания ответил Николас. — Прикрыла отход гражданского населения и была уничтожена вместе с тремя соединениями.
— И сколько всего погибло? — едва слышно спросил Джеймс.
— Точно еще не известно, но около семидесяти тысяч в каждой системе.
— Господи, — ожесточенно жестикулируя, громко заговорил Алекс. — Но ведь это значит, что Дакота окружена с трех сторон, а если падет Дакота…
— Если падет Дакота, та килрачи выйдут на основные торговые пути и станут угрожать секторам Оркос и Энигма, — продолжил Джеймс, вместо неожиданно замолкшего Алекса. — Причем Энигма окажется в особо неприятном положении, ведь там нет большого флота. Верно?
— Да, верно, — кивнул Николас. — Теперь единственная надежда на «Гетман Хмельницкий». Если они смогут отбить все атаки этих сволочей, то есть еще шанс отбить обратно Фито-12. Но если падет и «Гетман Хмельницкий»…
— Будем надеяться, что они смогут отбить все атаки, — успокаивающе сказала Таня. — Они уже семь лет успешно громят кошачьи флотилии и даже наносят сильный урон в соседних секторах.
— Я думаю, что…
Что он хотел сказать, так и осталось непонятным, потому что как раз в это мгновение часы медным гулом дали сигнал о наступившем полудне. В тот же миг открылись пневматические двери ректората и один за другим шестнадцать человек появились и из них. Впереди шел ректор Академии вместе с двумя проректорами, за ними растянулись деканы факультетов, а замыкали шествие кураторы групп. Все они были облачены в длинные белоснежные хламиды, ниспадающие практически до самого пола, на груди сиял золотой символ Академии: две скрещенных кометы в радужном кругу. Проректор осторожно нес в руках довольно тяжелый портфель, сделанный из темного пластика. Аудитория застыла, провожая взглядом этот «ларчик», — в нем находились распоряжения Главного Координационного Совета, распоряжения, которые должны были решить дальнейшую судьбу каждого из выпускников.
Подойдя к столу, ректор повернулся лицом к залу — и разом все присутствующие поднялись на ноги, приветствуя экс-адмирала Бентаре, героя сражения при Алос-12. Теперь он занимал важный пост в одной из промышленных компаний, а также по просьбе Координационного Совета двадцать лет возглавлял Высшую Академию Космонавигации.
Джеймс с восхищением смотрел на этого старого человека, прошедшего ад войны и плена у килрачей, наперекор всему выжившему и ставшему всемирным героем. Длинные белые волосы плавно ниспадали на плечи ректора, частично закрывая глубокий шрам на щеке. В Академии поговаривали, что этот жуткий ожог от бластера он получил в смертельной схватке с командиром флагмана килрачей, взявшего их корабль на абордаж. Правда, это или нет, но экс-адмирал тщательно скрывал историю появления этого шрама и саму истории своего пленения. Джеймсу было известно то же, что и другим — кем Бентаре был и что сделал. Что там с ним произошло — в Академии не знали, хотя слухов на эту тему было, хоть отбавляй.
Едва заметно склонив седую голову, ректор поприветствовал присутствующих, и медленно опустился на свое место под возгласы приветствий из зала. За минуту или две все успокоились, и тишина восстановилась, только откуда-то из глубины доносилось шушуканье и тихий шепот.
Едва гул голосов смолк, поднялся Линт и, как прежде, спокойно оглядев собравшихся, начал говорить тихим голосом, что, впрочем, не мешало сидящим на последних рядах отчетливо слышать каждое его слово: акустика всех помещений Академии была на высоте.
— Все мы собрались здесь, чтобы отпустить на волю тех молодых птенцов, что так старательно в течение десяти лет пестовали и выхаживали в наших стенах. Это, — широким жестом он обвел зал, — не первый мой выпуск и надеюсь не последний. Сидящие здесь юноши и девушки успешно прошли аттестацию и дипломные тесты, хорошо проявили себя во время учебы и работы в Академии. Полчаса назад мы получили решения Главного Координационного Совета Конфедерации и, зная, как вы ждете того, что записано на них, не собираемся затягивать без нужды эту процедуру. Судя по регистратору, в зале присутствуют все выпускники и сейчас, в вашем присутствии, — продолжая говорить, он достал из-за пояса прозрачный стерженек ключа одновременно со вторым проректором и самим ректором, — мы вскроем этот кейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125