— тупо спросил я.
— И все.
А вот это уже было серьезно, подумал я, борясь с упрямо старающимся свернуться обратно свитком. Два крейсера — Каш'шшод не назвал их класс, но вряд ли легкие. «И если они бесследно…» — я опустил взгляд на бумагу в руках, где было всего две строчки. Прочел. И только мгновенная реакция Месстра не позволила выскользнувшему из ослабевших пальцев свитку упасть в огонь.
Две строчки. Длинный ряд непонятных цифр. И три раза повторенные слова: «Фантом один».
Обжигающая плеть воспоминаний хлестнула меня. Кошмар, калейдоскоп видений. Пылающая багровым пламенем бездна. Костер, пожирающий два тела. Анго Нуо'ор и смерть Райёё. Человеческая станция, катастрофа на ней, ученый, пытающийся послать сигнал…
Ему удалось. Он послал сигнал… или нет? И потом случилось что-то. Что?
— А вот это тебе и придется выяснить, — сказал Каш'шшод, и до меня дошло, что последнюю мысль я произнес вслух. — Одному. Без поддержки. Без помощи. Без возможности вернуться, не найдя ответов. Каким-то образом эта человеческая станция — или что там такое — имеет отношение к тому, что произошло на Зорас'стриа. И явно имеет отношение к тебе.
— И мы не пошлем туда больше кораблей, — добавил Месстр. — Глубокое сканирование ничего не нашло, станции наблюдения не сообщали о переброске со стороны Конфедерации крупных отрядов. А чтобы перехватить и уничтожить два тяжелых крейсера, и не дать им ничего сообщить, отряд должен быть очень большим. Следовательно, это что-то другое.
— Сигнал предназначался людям. И тот человек, в твоем сне, вспоминал о каком-то корабле. Может, они и получили его, но я не думаю, что смогут прислать сюда хотя бы соединение. Скоро в Оариис-с начнется операция Рилл-саррата: перегруппировка войск практически завершена. Если бы не траур — она бы шла уже полным ходом.
Я посмотрел на звездную карту. На семь систем в зловещей зеленой сфере. На свиток в руке Месстра. На корабль у берега. На Файрру, с тревогой глядевшую на меня. На шпиль Храма, режущий горизонт. И вновь на Файрру.
— Пытаться лететь, если падаешь, — прошептал я. — Ведь так?
— Не бойся выбирать, — в ответ шепнула она, словно кроме нас никого не было. — Ищи ответы, ищи правду, ищи веру. Не страшись последствий. Бойся потеряться, забыть, кто ты.
Я закрыл глаза. Погрузился неторопливый поток чувств. Умиротворенность, ласковая доброта, мягкое сочувствие. Решимость, несгибаемая воля, стремительность мыслей. И словно набежавшее на светило облако, чуть заметный порыв ветра, взъерошивший шерсть и тут же сгинувший бесследно.
Мне не требовалась помощь, чтобы понять, кто из них кто.
— Вы так ни разу не назвали меня по имени, Артх'хдеа Мезуту'а Холл, — не открывая глаз, сказал я.
— Не назвал, — согласился Каш'шшод. — Когда мы встретимся За Последней Чертой, надеюсь, ты сам скажешь мне его.
Я улыбнулся про себя.
— Спасибо.
— За что?
— За «когда».
Он промолчал, да я и не ждал ответа. Бывает, слова совсем не нужны — как в этот миг.
— Если я узнаю что-нибудь…
— Ахта'ан'Шок'стриа — они уже предупреждены. Этот мир под защитой Клана — запроси логико-аналитическое ядро корабля: все данные там. Но не рассчитывай на многое…
— Не буду, — я глубоко вздохнул. — Мы все сказали друг другу?
— Да, — эмпатические волны отхлынули от меня, растаяли, оставив в одиночестве.
— Тогда делайте, что должны!
Я услышал, как рядом зашелестела одежда, почувствовал знакомый аромат. Затылок, виски, шею — там, где к коже присосались щупальца ас-т'еды, — защипало. Лицо овеяло теплое дыхание, впиталось в шерсть, кожу, горячей волной прокатилось по шее.
— Лети! — шепнула мне Файрра. Я хотел ответить ей, сказать что-то Каш'шшоду, даже Месстру…
Не успел.
Все было красным, однотонно ярко-алым. Несомненно, он скрывал тысячи оттенков, но чтобы разглядеть их, требовалось куда более изощренное и тонкое зрение. Для меня же вся разница — даже в пару градусов — сводилась к одному цвету.
Зрение уже давно перестроилось, но почему-то алое марево перед глазами не спешило рассеиваться. Дальше десяти-пятнадцати шагов я практически ничего не видел, кроме размытых очертаний стен и пола. Возможно, принятая в лесу комбинация препаратов так сказалась на зрении, возможно, вымотал бой с горропой. Остается надеяться, что ниже, возле уровня Разломов, будет достаточно света. Обычно, пещеры освещали прорубленные еще в до-имперский период световоды, но свет от них попадал не в каждый уголок Разломов.
Я продолжал спускаться вниз — трудно сказать наверняка, но мне казалось, я уже был ниже уровня земли. Может, разумнее было бы остаться наверху, в пещере, но теперь поздно было сожалеть. К тому времени, когда я смог собраться и вырваться из цепкой хватки навалившегося на меня полусна-полуяви, позади уже было не менее двух третей пути, а поднимать обратно у меня не было ни сил, ни желания.
Да и не было уверенности, что я смогу вернуться к мертвой горропе — я смутно помнил перекрестки, залы, из которых выходили десятки коридоров — что-то подсказывало, что заплутать я успел солидно. Лучше уж идти вниз, к Разломам, и там пытаться сориентироваться — и надеяться, что детекторы движения засекут меня
Я перебрался через рассекшую пол узкую трещину — и тут вновь туннель наполнил звенящий, далекий гул. Я уже слышал его дважды — и каждый раз он впивался мне в череп тысячами крохотных буравчиков, вызывая мимолетный приступ тошноты. И чем ниже я спускался, тем сильнее становился этот звук — звук огромной, толстой нити, дрожащей на ветру. Но на этот раз он стал немного другим — и вдобавок, мне показалось, будто все вокруг сдвинулось — и тут же вернулось на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79