Поскольку к стеклу подошвы ботинок не примагничивались, необходимо было перейти по перемычке между двумя иллюминаторами. Когда я ступил ботинком на металлическую раму, то с другой стороны на меня уставилось несколько бледных лиц. Я заглянул внутрь и обомлел от увиденного. Бар был полон двойников умерших людей. Там были копии всех, кого мне довелось встречать раньше: Эльвира Паркер, Генри Пламмер, профессор Зильберман… и много-много других.
Синтетойды заметили меня. Они подбежали к окнам и, в беззвучном крике раскрывая рты, с ненавистью указывали в мою сторону. Я смог прочесть по губам несколько ругательных слов. Кто-то тыкал в стекло дулом бластера. Стрелять, конечно, он не решится, но все равно неприятно, когда на тебя наводят оружие.
Я показал столпившимся у окон средний палец в перчатке и пошел дальше.
Аннигилятор вблизи оказался намного больше, чем казалось со стороны. Направляющие, по которым перемещалась бронированная башня, представляли собой толстые стальные рельсы, проложенные на массивных опорах в двух метрах над поверхностью станции. Если бы время позволяло, можно было бы более тщательно поразмыслить, как лучше вывести из строя эту махину. Но время отсутствовало, и оставалось только приступить к осуществлению первоначального замысла.
Подняв «Швигер» над головой, я принялся резать стальной брус направляющей рельсы. Если бы у меня в руках была обычная ножовка, я бы и в следующей жизни продолжил пилить этот толстый брус. А так, прошла всего пара минут, и рельс оказался распилен пополам. Еще через несколько минут десятиметровый сегмент направляющей со свежесрезанными, блестящими концами плавно полетел в космос. Я перешел на другую сторону от башни аннигилятора и проделал там ту же самую операцию. Теперь путь домой открыт — аннигилятор не сможет произвести прицельный выстрел, орудийная башня обязательно сойдет с направляющих, если попытается нацелиться на звездолет.
— Джо, как слышишь? У меня все получилось — путь свободен, — поспешил я обрадовать товарищей.
— Отлично, Скайт! — отозвался Джо Бермудес. — Бросай все и беги к нам — поступило сообщение, что на траектории станции, в тридцати минутах полета гигантский астероид — столкновение неизбежно. Если ты не успеешь за пятнадцать минут, мы отчаливаем, и тогда некому будет охранять грузовую палубу.
— Я буду через двенадцать минут, — заверил я Бермудеса, собираясь идти назад.
Яркая вспышка над самой головой заставила меня пригнуться. Когда я посмотрел, что это было, то увидел на броне башни аннигилятора раскаленное красное пятно от энергетического заряда. Кто-то выстрелил в меня из карентфаера или бластера. Если бы этот кто-то взял ниже сантиметров на тридцать, содержимое в шлеме моего скафандра превратилось бы в жаркое.
Я извлек бластер и осмотрелся по сторонам. Из-за толстой перчатки рукоятка «дум-тума» плохо ощущалась, словно в руке ничего и не было, это немного раздражало, поскольку ко мне со стороны аварийного люка третьей палубы шли двое в оранжевых скафандрах… нет — трое… четверо… пятеро… Они вылезали и вылезали, словно фарш из мясорубки. Двенадцать вооруженных астронавтов.
Вспышка, и еще один энергетический разряд разбился о броню аннигилятора над моей головой. Стреляющий явно не делал поправку на безвоздушное пространство, иначе бы обязательно взял прицел пониже, как это сделал я.
Бластер упруго дернулся в моей руке, и противника разорвало в клочья. В стороны полетели ошметки голубой слизи и оранжевые лоскутки скафандра. На поверхности станции остались лишь ноги в магнитных ботинках.
Остальные синтетойды бросились врассыпную. Их движения были скованы и неуклюжи. В отличие от моего «Резолютора» магнитные подошвы их скафандров не имели пошагового управления и работали в постоянном режиме, отчего переставлять ноги было крайне неудобно. Прежде чем синтетойдам удалось укрыться за внешними надстройками станции, на поверхности после моих выстрелов замерли еще четыре трупа в оранжевых скафандрах. Когда происходит разгерметизация, скафандр разрывает на части внутренним давлением газов, поэтому любое попадание, даже вскользь, для того, кто находился внутри, является смертельным.
Я двинулся вниз к причалам со звездолетами. Мои противники, выглядывая из-за цилиндрического корпуса установки кондиционирования, стали вести беспорядочную стрельбу. Делать это им было очень непросто, так как я подгадал момент, когда Олиус только показался из-за корпуса станции и теперь беспощадно светил синтетойдам в глаза, а на шлемах их скафандров, кроме золотого напыления, ничего больше не было. Ослепленные солнцем, они стреляли наугад.
Я подошел к синтетойдам на десяток метров и успел трижды выстрелить, при этом ни разу не промахнувшись. Остались еще четверо. Но они не показывались из-за своего укрытия, ожидая, наверное, когда Олиус перевалит через зенит, — неправильный расчет, я доберусь до них прежде, чем солнце перестанет слепить им глаза.
До кондиционерной установки осталось несколько шагов. Я уже отпраздновал победу, прежде чем осознал, что меня провели. Это я понял сразу после того, как над головой пронеслась огненная стрела от выстрела флэштера, прилетевшая из-за спины. Я обернулся. Автоматический фильтр «Резолютора» ослабил свет Олиуса, но все равно, кроме силуэтов, ничего нельзя было рассмотреть. Я оказался в таком же положении, что и двенадцать синтетойдов, которые первыми напали на меня. Эта группа всего лишь отвлекала мое внимание от того, кто заходил сзади.
Необходимо было срочно покинуть открытое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42