Подобравшись к повороту, я осторожно выглянул. Роджер Пэйн был уже близко. За ним бежал Пол Тэш волоча на себе Марка Хукера. Вокруг беглецов сыпались огненные стрелы, разрываясь у них под ногами яркими фонтанчиками искр. По всему ущелью разносилась канонада пальбы, а на каменном уступе, под которым горел взорвавшийся лендспидер с Эндрю Барнсом, одна за одной мелькали вспышки выстрелов. Я прицелился в эти огоньки из бластера и стал методично нажимать на курок своего оружия, ощущая каждый раз мощную отдачу, как только мой «Дум-Тум» с грохотом выплевывал огненный луч. Рядом заработал бластер и Дела Бакстера. Попасть с такого расстояния в противника, прятавшегося в укрытии за камнями, было нереально, но мы отвлекли на себя внимание нападавших, что и требовалось.
Роджеру Пэйну оставалось преодолеть до поворота еще каких-нибудь десять метров. Я уже видел на его лице счастливую улыбку, в то время как огненная стрела впилась ему в правый бок, вырвав с кровавыми брызгами часть плоти. Он, словно споткнувшись, безвольно взмахнул руками и, перевернувшись, со сдавленным криком упал на спину.
После того как подстрелили Роджера, Полу приходилось бежать в одиночестве, не считая, конечно, Марка Хукера, которого Пол тащил на себе.
Пол Тэш бежал из последних сил. Ноги у него подкашивались. Но Марка Хукера он не бросал.
Я видел его красное лицо с широко открытым ртом и выпученными глазами. Он бежал до того медленно что казалось, никогда не сможет преодолеть последние метры.
А к нам с Делом Бакстером и Чарльзом Глассом присоединились Хауард Сочурек и Дэвид Мор с парнями из зеленого лендспидера. Прибывшее подкрепление было как раз вовремя. Пол Тэш еле волочил ноги и должен был вот-вот упасть. Наш дружный залп на мгновение заставил замолчать нападавших. Этого мгновения было достаточно, чтобы Дел Бакстер бросился навстречу Полу и помог ему добраться до укрытия. А я успел добежать до раненого Роджера и затащить его за безопасный выступ скалы.
Как только Пол оказался под защитой каменной стены, ноги у него подкосились, и он упал на холодный камень террасы, с хрипом хватая открытым пересохшим ртом воздух. Пот струями стекал с его пунцово-красного лица и большими каплями капал с кривого носа. Зеленая рубашка промокла до нитки! словно он попал под дождь, и прилипала к его сухощавому телу. Но, несмотря на все это, он был цел и невредим, а вот о Марке Хукере и тем более о Роджере Пэйне этого нельзя было сказать. Я прислонил Роджера Пэйна спиной к капота красного лендспидера. Он часто и неглубоко дышал, к по всему телу пробегала мелкая дрожь. Из простреленного бока вытекала густая красная струя крови. Я взялся руками за его мокрую от пота и крови рубашку и разорвал, обнажая Пэйну грудь и живот. Одного взгляда на рану было достаточно, чтобы понять, что Роджер Пэйн обречен. Обожженные разрядом каренфайера внутренности вываливались из кровоточащей раны в боку. Обгоревшие лохмотья кожи болтались вокруг, источая неприятный запах горелого мяса. Пэйн уже стал закатывать глаза, теряя сознание, как вдруг его пальцы впились мне в руку. Роджер широко раскрыл веки, с надеждой посмотрел мне в глаза и тихим голосом, в котором звучала скорее мольба, нежели вопрос, прошептал:
— Уорнер, скажи, я буду жить?
Сколько раз я видел смерть, сколько раз ощущал ее холодное дыхание, но так и не смог привыкнуть к ее мерзкому виду. Вот передо мной умирает человек, знакомый мне не больше трех дней, которые мы провели в совместной экспедиции, оказавшейся для него роковой. И что я могу вспомнить об этом человеке, покопавшись в своей памяти? Только его веру в чудо-медальон, спасающий от гибели; наслаждение на его лице, когда он мучил Шона Рея; счастливую улыбку, когда он, бросив Марка Хукера под обстрелом, бежал к укрытию. Так что хочет от меня этот Роджер Пэйн? Спасение? Надежду? Я не господь бог. Жалость, сострадание? Я даже не могу отпустить ему грехи. Что же он хочет от меня? И тут я увидел в его глазах ответ на этот вопрос. Он хотел, чтобы на его месте оказался другой. Кто угодно — друг, брат. Но только не он — не Роджер Пэйн. Он хотел поменяться со мной местами!
Я взял свободной рукой медный кружок медальона, висевшего на кожаном ремне на шее Роджера, и, посмотрев на замысловатые надписи, украшавшие его поверхность, поинтересовался:
— Сколько ты заплатил за этот амулет?
— Два кредита, — слабеющим голосом ответил Роджер Пэйн.
— Ты зря потратил деньги.
Не знаю, слышал он мои последние слова или нет, но его хватка ослабла, глаза закатились. Он отпустил мою руку и испустил дух.
Подымаясь, я заметил, что рядом стоит Чарльз Гласс. Он все слышал, но не сказал ни слова, а просто, наклонившись, закрыл Пэйну глаза. И мы с Чарльзом молча постояли минуту над мертвым телом одного из членов нашей экспедиции.
— Чарльз! — прервал наше молчание подошедший Элан Дойл. — Марку совсем плохо. Его тошнит, страшные боли в голове.
И тут Элан заметил мертвого Роджера и медленно добавил, таращась на труп:
— Он головой о камни ударился, когда его отшвырнуло взрывом от лендспидера…
— Пойдем посмотрим, — увлекая за собой Элана, сказал Чарльз Гласс и направился к стонавшему невдалеке Марку Хукеру, лежавшему на надувном матрасе в тени зеленого лендспидера.
Рядом с Марком суетились Мэт Блонди и Ричард Пэйдж в своей широкополой шляпе. Тут же стояли Дел Бакстер и уже отдышавшийся и пришедший в себя Пол Тэш. Пока они осматривали голову Марка Хукера, я достал из багажного отделения нашего вездехода одеяло и накрыл им тело Роджера Пэйна, а уж затем подошел к остальным.
— Черепушка цела, — констатировал результаты осмотра Мэт Блонди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39