Затем он встал, отряхнул штанину и присел рядом с Брендоном, пытаясь придти в себя и разобраться, болит у него что-нибудь или он просто умер. Но, почувствовав, что выглядит немного глупо, ощупывая каждый сантиметр своего тела, он неловко улыбнулся и протянул руку Брендону.
— Сергей Гаров, инженер по квантовой физике.
— Брендон Марш, турист… А разве бывают инженеры по физике, я думал, могут быть ученые или профессора, так же мне известны доктора…
— Для туриста вы неплохо владеете русским, — сделал комплимент удивленный инженер. — Но я на самом деле инженер, собираю разные штуковины в этой отрасли науки. Сама же наука не увлекает меня настолько, чтобы я стал ее частью в качестве доктора или профессора.
— Но как же можно делать то, чего не любишь? — Брендон был рад поговорить по-русски, а еще он был на сто процентов уверен, что перед ним сидит шарлатан.
— Я так не сказал. Я сказал только то, что не люблю физику, но штуковины, с которыми работаю, я просто обожаю.
— И где вы учились?
— Даже в Гарварде, правда, было не просто туда попасть, но в большей степени — в Московском Технологическом институте.
— И именно там вы научились лукавить?
— Что вы имеете в виду, — показалось, что собеседник немного обиделся, но потом улыбнулся и, глубоко вздохнув, выпалил, — ладно, вы меня раскусили, я на самом деле не инженер.
— Ничего, я вас понимаю. Я часто летал, и одно время мне страшно нравилось выдавать себя за какого-то известного супермена, каким я совершенно не являлся.
— Ваш русский чертовски хорош, — «инженер» уселся поудобней и наконец-то пристегнул ремни, хотя трясло уже намного меньше и самолет выравнивался. Оставшийся путь он надеялся провести в приятной беседе. — Если бы не ваш акцент и стиль одежды я счел бы вас за столичного журналиста.
— Вот видите, и вы меня раскусили, я на самом деле журналист, но не совсем столичный, а за очередной комплимент благодарю.
— Нет, вы его заслужили по праву, так как из всех иностранцев я впервые вижу, чтобы кто-то знал больше чем «водка» и «Ленин».
Брендон рассмеялся, чем польстил собеседнику, что шутка оказалась доступной даже американскому уму. Судьба иногда сводит совершенно странным путем. Кто знает, встретит ли он еще когда-нибудь этого брехуна с добродушным лицом и со столь знакомой фамилией. Брендон по ходу работы был знаком со многими русскими эмигрантами, жившими в Нью-Йорке, но никого с подобной фамилией он вспомнить не мог, хотя готов был поклясться на все свое состояние, что слышал ее раньше. Попутчик был одет немного странно по американским стандартам, но по-европейски стильно. Очень плотные и узкие джинсы, черная водолазка с воротником и клетчатая, как шотландский плед, рубашка, которая была расстегнута и не заправлена, а выглядела как пиджак к свободному костюму. В этой одежде и с хорошо уложенной прической попутчику можно было дать не больше тридцати лет.
Разглядывая рубашку, он обратил внимание, что на ней все еще болтается ценник, а из кармана рубахи торчит паспорт и ламинированное удостоверение с цветным фото.
— Обновка? — Брендон усмехнулся, указывая на рассеянность «инженера».
— Вот проклятье, — он смущенно снял рубаху и отгрыз зубами пластиковую нитку, на которой держалась картонная этикетка с ценником, и так как в салоне было жарко, решил уже ее не одевать. — А вы внимательный! Гораздо внимательней меня. Заметили за пять минут то, чего я неделю не видел.
«Опять врет, — подумал Брендон, — ведь на ценнике позавчерашнее число, значит он мог купить ее только в последние три дня, никак не неделя». И еще интенсивней стал перебирать в памяти всех, кто хоть как-то мог быть связан с именем Сергей Гаров.
— А все же, где вы работаете?
Гаров улыбнулся, поняв, что попутчик уже не поверит в историю про знаменитость или ученого, ответил просто:
— Я рекламный агент, — зная что правде охотно верят, продолжил, — продаю всякую дребедень, езжу по городам, пытаюсь выдать себя за инженера и иногда это получается, — тут он рассмеялся и сделал странный жест. А Брендон почувствовал себя немного виноватым, что разоблачил столь «мастерского» выдумщика.
Попутчик немного помолчал, прислушиваясь к тому, о чем щебетала бледная, как смесь извести с молоком стюардесса.
— Ты слышал, — казалось, что Гаров услышал последний анекдот, а не новость о посадке, — во время тряски из строя вышло шасси, так что будем скорей всего приземляться на брюхо.
— Что это значит? — Брендон надеялся, что он неправильно понял.
— А то, что посадка вряд ли будет мягкой. Так что лучше пристегнись и если есть проблемы с Всевышним, лучше расставить все точки на «i», пока не пошли на снижение.
— А ты веришь в Бога?
— А ты ведь ищешь Новака?
Этот вопрос сбил Брендона с толку: «Откуда он знает?»
Брендон начал перебирать всевозможные варианты и, кроме того, что попутчик мог краем глаза заглянуть в его ноутбук, ничего вразумительного на ум не приходило. Но ноутбук был закрыт с тех пор, как самолет начало качать. Значит, этот парень шпионил, пока стоял в очереди.
— Да, что ты так разнервничался? — Гаров рассмеялся тому, что смог застать попутчика врасплох.
— Откуда ты знаешь, что мне нужен Новак?
— Это элементарно Ватсон, — сказал он, изображая Шерлока Холмса. — Если ты летишь в П***ск, и ты заграничный журналист, значит тебе надо взять интервью, а у кого еще в этой дыре брать интервью, как не у Виталия Андреевича.
— А ты его знаешь?
— Его тут каждый знает, я больше чем на сто процентов уверен, что все в этом самолете летят для того, чтобы попасть на завтрашний праздник, где гвоздем программы будет этот феноменальный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129