.. Как мне назвать это явление? Некое спокойствие здесь
как бы закономерно.
Существует своего рода завеса спокойствия, которая скрывает многое из
того, что произошло здесь... но все же люди разговаривают. Ведь, ничто не в
состоянии остановить людей в желании общаться, говорить друг с другом. Но
слушать надо внимательно, а это редкое мастерство. Я льщу себя надеждой, что
развил его в себе за последние четыре года. Одан старик рассказал мне о том,
как его жена услышала голоса, говорящие с ней из водоотвода кухонной мойки,
за три недели до смерти их дочери - это было в начале зимы 1957-58 годов.
Девочка, о которой он говорил, была одной, из первых жертв в пиршестве
смерти, которое началось с Джорджа Денбро и длилось почти до следующего
лета.
- Целый сонм голосов, все они перебивали друг друга, - сказал он мне.
У него была водопроводная станция на Канзасстрит, и он говорил со мной,
то и дело отлучаясь к насосам, там он наполнял газовые баллоны, проверял
уровень масел
и вытирал ветровые щиты.
- Они заговорили, когда жена наклонилась над водоотводом, и она
закричала в него: "Кто вы такие, черт вас побери? Как вас зовут?" А в ответ
хрюканье, невнятный шум, завывание, визг, крики, смех, знаете ли. По ее
словам они сказали то, что одержимый говорил Иисусу: "Имя нам - легион". Она
не подходила к этой раковине два года. Все два года я после двенадцати часов
проводимых здесь, внизу, должен был идти домой и мыть всю чертову посуду.
Он пил Пепси яз автомата за дверью конторки,
семидесятидвухсемидесятитрехлетний старик в выцветшем рабочая комбинезоне, с
ручейками морщинок, бегущих из уголков глаз и рта.
- Вы, наверное, подумаете, что я сумасшедший, - сказал он, - но я
расскажу вам кое-что еще, если вы выключите свою вертелку.
Я выключил магнитофон и улыбнулся ему.
- Принимая во внимание то, что я услышал за последние пару лет, нужно
очень постараться, чтобы убедить меня, что вы сумасшедший, - сказал я.
Он улыбнулся в ответ, но юмора в этом не было.
- Однажды ночью я мыл посуду, как обычно - это было осенью 1958 года,
после того как все вроде бы улеглось. Моя жена спала наверху. Бетти была
единственным ребенком, которого нам дал Господь, и после ее убийства мея
жена много спала. Ну, вынул я пробку из раковины, и вода потекла вниз. Вы
знаете звук, с которым мыльная вода проходит в фановую трубу? Сосущий такой
звук. Вода шумела, но я не думал об этом, я хотел выйти по делам, и как
только звук воды стал умирать, я услышал там свою дочь. Я услышал Бетти -
где-то там внизу, в этих чертовых трубах. Смеющуюся. Она была где-то там, в
темноте, и смеялась. Если чуток прислушаться, она скорее кричала. Или то и
другое. Крик и смех там, внизу, в трубах. Первый и единственный раз я слышал
нечто подобное. Может быть, мне это послышалось... Но... не думаю.
Он посмотрел на меня, а я на него. Свет, падающий на него через грязные
стекла окон, делал его лицо старше, делал его похожим на древнего Мафусаила.
Я помню, как холодно мне было в эту минуту, как холодно.
- Вы думаете, я рассказываю небылицы? - спросил меня старик, которому
было где-то около сорока пяти лет в 1957 году, старик, которому Бог дал
единственную дочь по имени Бетти Гипсом. Бетти нашли на Аутер Джексонстрит
сразу после Рождества, замерзшую, с выпотрошенными внутренностями.
- Нет, - сказал я, - я не думаю, что вы рассказываете небылицы мистер
Рипсом.
- И вы тоже говорите правду, - сказал он с Каким-то удавлением. - Я
читаю это на вашем лице.
Я думаю, он намеревался рассказать мне еще что-то, но за нами резко
задребезжал звонок, - машина подъехала к питающему рукаву, и включились
насосы. Когда зазвенел звонок, мы ом подпрыгнули, и я вскрикнул. Рипсом
вскочил на ноге и подбежал к машине, вытирая на ходу руки. Когда вернулся,
то посмотрел на меня как на назойливого незнакомца, который от нечего делать
болтается по улице. Я попрощался и вышел.
Буддингер и Иве соглашаются еще в чем-то: дела в Дерри отнюдь не в
порядке; дела в Дерри НИКОГДА не были в порядке.
Я видел Альберта Карсона в последний раз за месяц до его смерти. С
горлом у него стало хуже: из него выходил только шипящий шепоток. - Все еще
думаете написать историю Дерри, Хэнлон?
- Все еще забавляюсь этой идеей, - сказал я, хотя, конечно, никогда не
планировал написать историю города, и думаю, он это знал.
- Вам бы потребовалось двадцать лет, - прошептал он, - и никто бы не
стал читать ее. Никто бы не захотел читать ее. Пусть себе все идет, как
идет, Хэнлон.
Он помолчал и добавил:
- Буддингер покончил жизнь самоубийством, вы знаете?
Конечно, я знал это, но только потому, что люди говорят, а я научился
слушать. Заметка в "Ньюз" называла это несчастным случаем при падении;
Брэнсон Буддингер и в самом деле упал, но "Ньюз" пренебрегла сообщением о
том, что он упал со стульчака в своем сортире, а вокруг шеи в это время у
него была петля.
- Вы знаете о цикличности? - Я посмотрел на него, вздрогнув.
- О да, - прошептал Карсон. - Знаю. Каждые двадцать шесть или двадцать
семь лет. Буддингер тоже знал. Многие старожилы знают, но об этом они не
станут говорить, даже если их накачать наркотиками. Оставьте это, Хэнлон.
Он протянул ко мне руку с птичьими когтями. Он положил ее мне на
запястье, и я почувствовал жар рака, который свободно гуляет по его телу,
сжирая все оставшееся, что хорошего было для еды...
- Микаэл - незачем все это. В Дерри есть вещи, которые кусаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62