— Наверное, пойду в департамент парков и организации отдыха, — ответил он. — Я работал там прошлым летом, до того как… вы знаете.
До того, как погиб его отец. Я кивнул.
— Я получил письмо от Тома Маккланнахэна. Он написал, что держит для меня место. Упомянул о тренировке детской бейсбольной команды, но, думаю, это всего лишь приманка. В основном придется махать лопатой и устанавливать распылители для полива, как в прошлом году. Я могу махать лопатой и не боюсь выпачкать руки. Но, Том… — он пожал плечами, вместо того, чтобы закончить фразу.
Я знал, о чем умолчал Нед. Есть два вида алкоголиков, которые еще способны работать. Одни такие крепкие, что им удается и пить, и работать, другие такие милые, что люди покрывают их промашки, пока они не переходят черту безумия. Том относился к крепким, последний побег семейного дерева, укоренившегося в плодородной почве округа в начале девятнадцатого столетия. Маккланнахэны подарили обществу сенатора, двух членов палаты представителей, полдесятка членов законодательного собрания Пенсильвании и множество чиновников округа Стэтлер. Том, по всем меркам, был строгим боссом, лишенным, правда, политического честолюбия. И ему нравилось учить подростков вроде Неда, тихих и хорошо воспитанных, добиваться своего и толкаться локтями. И, разумеется, по мнению Тома, им никогда не хватало ни настырности, ни силы в локтях.
— Пока не отвечай на это письмо, — сказал я. — Сначала я хочу кое с кем переговорить.
Я думал, он проявит любопытство, но Нед только кивнул. Я смотрел на него, сидящего на скамье, с письмом на колене, и думал, что он больше похож на юношу, которому отказали в приеме в колледж, чем на получившего сообщение о том, что его не только приняли, но и положили большую стипендию.
Потом пришла другая мысль. Отказали не в приеме в колледж, а в месте в жизни. Конечно, действительности это не соответствовало, письмо из Питтсубрга — тому свидетельство, но в тот момент у меня сложилась такое вот впечатление. Не знаю, почему успех иной раз повергает нас в большее уныние, чем неудача, но это так. И помните, ему было лишь восемнадцать, возраст Гамлета, если таковой существовал.
В какой уж раз я посмотрел на гараж Б, думая о том, что в нем стоит. Никто из нас этого не знал.

Наутро я позвонил полковнику Тегью в Батлер, где располагалось наше региональное управление. Объяснил ситуацию, подождал, пока он свяжется с большими шишками в Скрантоне. Много времени Тегью не потребовалось и вернулся он с хорошими новостями. Потом я переговорил с Ширли, в немалой степени порадовав ее: она благоволила и к отцу, а уж сына просто обожала.
И когда Нед во второй половине дня пришел на нашу базу, я спросил, не хотел бы он провести лето, обучаясь работе диспетчера, и получая за это приличные деньги, вместо того, чтобы слушать стоны и вопли Тома Маккланнахэна в департаменте парков и организации отдыха. На мгновение он остолбенел… застыл, как статуя. А потом его лицо осветила широченная улыбка. Я думал, он бросится мне на шею. Если б я прошлым вечером обнял его, точно бы бросился. Но не обнял, вот и он ограничился тем, что сжал руки в кулаки и победно их вскинул, крикнул: «Да-а-а-а!»
— Ширли согласилась взять тебя в ученики, и ты получил официальное разрешение из Батлера. Махать лопатой, как для Маккланнахэна тебе не придется, но…
На этот раз он бросился мне на шею, радостно смеясь, и, должен отметить, мне понравилось. К такому я мог бы и привыкнуть.
Обернувшись, он увидел Ширли, которая стояла между двумя патрульными, Хадди Ройером и Джорджем Станковски. В серой форме, все трое выглядели очень уж серьезными. Хадди и Джордж еще и надели форменные шляпы, отчего из рост увеличился чуть ли не до девяти футов.
— Вы не возражаете? — спросил Нед Ширли. — Правда.
— Я научу тебя всему, что знаю, — ответила Ширли.
— Да? — спросил Хадди. — И что он будет делать после первой недели?
Ширли ткнула его локтем. Удар пришелся чуть повыше рукоятки «беретты» и достиг цели. Хадди картинно воскликнул: «О-о-ох!» — и пошатнулся.
— Я тут тебе кое-что приготовил, — сказал Джордж, очень спокойно, с добродушной улыбкой. Одну руку он держал за спиной.
— Что? — несколько нервно спросил Нед, хотя на лице по-прежнему сияла радостная улыбка. За спиной Джорджа, Ширли и Хадди начали собираться другие патрульные.
— Только терять это нельзя, — добавил Хадди, назидательным тоном, очень серьезно.
— Что это, что? — в голосе Неда добавилось нервозности.
Рука Джорджа появилась из-за спины, с маленькой белой коробочкой. ОН протянул ее юноше. Нед посмотрел на коробочку, на патрульных, взял ее, открыл. Внутри лежала большая пластиковая звезда и выбитыми на ней словами «ПОМОЩНИК ШЕРИФА».
— Добро пожаловать в патрульный взвод Д, Нед, — Джордж пытался сохранять серьезность, но ему это не удалось. Он загоготал, и вскоре смеялись все остальные, окружив Неда, пожимая ему руку.
— Ну вы и весельчаки, — говорил он, — вот уж шутка, так шутка, — он улыбался, но я подумал, что он вот-вот расплачется. Внешне слезы ничем не проявляли себя, но могли политься в любой момент. Думаю, Ширли Пастернак тоже это почувствовала. И когда парнишка извинился, сказав, что ему надо в туалет, я догадался, что ему нужно время, чтобы прийти в себя, убедиться, что происходящее с ним — не очередной сон. Иногда, когда все идет наперекосяк, мы получаем больше помощи, чем надеялись. Но случается, что и ее не хватает.

Благодаря Неду о том лете у нас остались самые хорошие воспоминания. Он нам нравился, и ему нравилось с нами. А особенно, часы, проведенные в коммуникационном центре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18