А Эдди Делгардо, вероятно, вышиб бы из него все потроха, потому что вместо посещения баров для одиноких (а также массажных заведений и порнографических магазинчиков на Таймс-сквер) во время яблочных дней своего отпуска ему предстояло провести эти дни одурманенным лекарствами, в состоянии полной отключки, рассказывая снова и снова, что случилось до и сразу после того, как загорелись его ботинки.
x x x
Другие двое из зеленого автомобиля разговаривали со служащими аэропорта. Один из них нашел служащего, видевшего, как Энди и Чарли вылезали из такси и входили в здание вокзала.
— Они. Я еще подумал, стыдно пьяному мужику таскать с собой маленькую девочку так поздно.
— Может, они сели в самолет? — предположил один из двух мужчин.
— Может, и сели, — согласился служащий. — И что думает мать ребенка? Знает ли она, что происходит?
— Сомневаюсь, — сказал мужчина в темно-синем шерстяном костюме. Он говорил убежденно. — Вы не видели, как они ушли?
— Нет, сэр. Насколько я понимаю, они еще где-то тут… если, конечно, не был объявлен их рейс.
x x x
Двое быстро обежали главный вестибюль, затем прошли сквозь выход на посадку, держа в руках удостоверения, так, чтобы охранники могли их видеть. И встретились у стойки «Юнайтед эйрлайнз».
— Пусто, — сказал первый.
— Думаешь, сели в самолет? — спросил второй в добротном темно-синем шерстяном костюме.
— Не думаю, что у сукина сына больше пятидесяти долларов за душой… а может, и того меньше.
— Проверим?
— Да. Но быстро.
«Юнайтед эйрлайнз». «Аллегени». «Америкэн». «Брэнифф». Местные авиалинии. Никто не видел, как широкоплечий мужчина, выглядевший больным, покупают билеты. Правда, грузчик «Олбани эйрлайнз» вроде видел маленькую девочку в красных брюках и зеленой кофточке. Симпатичные светлые волосы до плеч.
Двое встретились в креслах перед телевизорами, где еще недавно сидели Энди и Чарли.
— Что ты думаешь? — спросил первый. Агент в шерстяном костюме был явно встревожен.
— Нам следует перекрыть весь район, — сказал он. — Думаю, они идут пешком.
Почти бегом двое направились к зеленой автомашине.
x x x
Энди и Чарли шли в темноте вдоль плавного изгиба вспомогательной дорожки аэропорта. Иногда мимо проскакивала автомашина. Был почти час ночи. В миле позади них те двое вновь присоединились к третьему партнеру в зеленой машине. Энди и Чарли брели параллельно Нортуэй, которая находилась внизу справа, освещенная сиянием бестеневых ртутных ламп. Можно спуститься с насыпи и попытаться остановить машину на обочине, но если там появится полицейский, это лишит их даже самой малой надежды на спасение. Энди спрашивал себя, сколько еще нужно идти, прежде чем они подойдут к спуску. Каждый его шаг болезненно отзывался в голове.
— Папочка? Как ты себя чувствуешь?
— Да пока ничего, — сказал он, хотя это было не так. Он не обманывал себя и сомневался, обманывал ли он Чарли.
— Далеко еще?
— Ты устала?
— Нет пока, но, папочка… Он остановился, тревожно посмотрел на нее.
— В чем дело, Чарли?
— Мне кажется, плохие люди опять где-то рядом, — прошептала она.
— Ладно, — сказал он. — Наверное, лучше сократить путь, малышка. Ты можешь спуститься с этого холма и не упасть? Она взглянула на откос, покрытый увядшей октябрьской травой.
— Попробую, — сказала она нерешительно. Он переступил через натянутые тросы ограждения и помог Чарли перелезть. Как случалось в моменты особенно острой боли и напряжения, его мозг попытался уйти в прошлое, избежать стресса. Бывали и хорошие времена, перед тем как тень стала постепенно наползать на их жизнь — сначала только на него и Вики, затем на всех троих, отнимая понемногу счастье с неумолимостью затмения, постепенно скрывающего луну. То было…
— Папочка! — внезапно закричала Чарли. Она поскользнулась. Трава была сухой, скользкой, обманчивой. Энди потянулся к ее взлетевшей руке, упустил ее и упал сам. Удар при падении на землю вызвал такую боль в голове, что он закричал. И оба они покатились по склону к Нортуэй с мчавшимися по ней автомашинами чересчур быстро, чтобы иметь возможность остановиться, если один из них — он или Чарли — скатится на проезжую часть.
x x x
Ассистент затянул резиновый жгут вокруг руки над локтем и сказал: «Сожмите кулак, пожалуйста». Энди сжал. Вена послушно вздулась. Он отвернулся в сторону, почувствовав тошноту. Даже за двести долларов у него не было желания видеть, как воткнут шприц.
Вики Томлинсон лежала на соседней кушетке, одетая в серые брюки и белую кофточку без рукавов. Она натянуто улыбнулась. Он вновь увидел, какие у нее красивые рыжие волосы, как хорошо они гармонируют с ясными голубыми глазами… Затем болезненный укол и пульсация в руке.
— Готово, — успокаивающе сказал ассистент.
— Ничего готового, — ответил Энди. Он волновался. Они находились наверху, в комнате 70 Джейсон Гирни Холла. Туда из лазарета колледжа притащили дюжину коек. Двенадцать добровольцев лежали на них, привалившись к подушкам с синтетической антиаллергической набивкой и зарабатывали свои деньги. Доктор Уэнлесс сам не колол, но прохаживался между кушетками с ледяной улыбочкой, находя слово для каждого. Мы сейчас начнем усыхать, меланхолически думал Энди.
Когда все собрались, Уэнлесс произнес короткую речь. Сказанное им сводилось к следующему. Не бойтесь. Вы находитесь в надежных руках Современной Науки. Энди не очень-то верил в Современную Науку, которая дала миру водородную бомбу, напалм и лазерное ружье, наряду с вакциной Солка и клиразилом.
Ассистент в это время занимался делом. Зажимал щипцами трубки капельниц.
Раствор состоит из декстрозы и воды, говорил Уэнлесс… Он называл это раствором Д5У.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18