.. и пройти предстоящее ему
мучительное испытание - обряд Прохождения Таможенного Досмотра.
Невольник не видел ничего; стрелок видел все.
"Женщина думала, что он - вор или безумец. Он - а может быть, не он,
а я, да, это очень возможно - сделал что-то такое, что заставило ее так
подумать. Потом она перестала так думать, а потом опять начала, из-за
второй женщины... только теперь, по-моему, они точно знают, в чем дело.
Они знают, что он хочет попытаться профанировать обряд".
И тут он мгновенно, как в свете молнии, увидел всю остальную часть
своей проблемы. Во-первых, она не сводилась лишь к тому, чтобы забрать
пакеты в его мир, как он забрал монету; монета не была приклеена к телу
невольника клейкой веревкой, которую невольник много раз обмотал вокруг
верхней части своего туловища, чтобы мешочки плотно прилегали к коже и
крепко держались. Невольник не обратил внимания на исчезновение одной из
многих монет, но когда он заметит внезапное исчезновение того - что бы это
ни было - ради чего он рисковал жизнью, с ним непременно сделается
родимчик... и что тогда?
Скорее всего, тогда невольник начнет вести себя так странно, что его
запрут в темницу так же быстро, как если бы его поймали на профанации
обряда. Лишиться пакетов было бы достаточно скверно; но если бы эти пакеты
у него подмышками просто-напросто рассосались, обратились в ничто, он бы,
наверно, подумал, что и вправду сошел с ума.
Воздушный вагон, ставший на земле медлительным, как вол, тяжело
поворачивал влево. Стрелок понял, что не может позволить себе роскошь
раздумывать дальше. Теперь ему мало просто выдвинуться вперед; теперь он
должен установить контакт с Эдди Дийном.
Прямо сейчас.

Эдди засунул свою декларацию и паспорт в нагрудный карман. Стальная
проволочка все туже и туже закручивалась вокруг его внутренностей,
врезалась все глубже и глубже, так что нервы у него искрили и
потрескивали. И вдруг у него в голове раздался голос.
Не мысль; голос.
Слушай меня, ты. Слушай внимательно. И если хочешь, чтобы все
обошлось, не допускай, чтобы на твоем лице было заметно хоть что-нибудь,
что могло бы усилить подозрения этих военных женщин. Видит Бог, они уже и
так подозревают достаточно.
Сначала Эдди подумал, что забыл снять принадлежащие авиакомпании
наушники и слышит какой-то дурацкий разговор из пилотской кабины. Но
наушники собрали у пассажиров пять минут назад.
Вторая мысль была, что кто-то стоит рядом и разговаривает. Он хотел
было резко повернуть голову влево, но это было нелепо. Как ни неприятно, а
неприкрытая правда состояла в том, что голос исходил у него из головы,
изнутри.
Может, он принимает какую-то радиопередачу - АМ, ЧМ, УКВ - пломбами в
зубах? Он слышал о таких шту...
Выпрямись, червь! Они и так тебя подозревают, а если у тебя еще будет
такой вид, будто ты рехнулся!..
Эдди выпрямился, резко, словно от пощечины. Это был не голос Генри,
но он так походил на давний голос Генри, когда они были еще пацанами,
подрастали в микрорайоне "Проекты"; Генри был на восемь лет старше, а
сестру, которая была между ними, Эдди почти не помнил - Селину насмерть
сбило машиной, когда ему было два года, а Генри - десять. Этот резкий,
командирский тон слышался всякий раз, когда Генри видел, что Эдди делает
такое, что может уложить его в длинный сосновый ящик задолго до
старости... как это случилось с Селиной.
Да что же это такое, едрена вошь?
Ты не слышишь голосов, которых нет, - ответил голос. Нет, это не
голос Генри - старше, суше... более властный. Но он похож на голос
Генри... и не верить невозможно. - Это во-первых. Ты не сходишь с ума. Я
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО другой человек.
Это телепатия?
Эдди смутно сознавал, что его лицо абсолютно ничего не выражает. Он
подумал, что в данных обстоятельствах его следовало бы за это объявить
победителем Академического Конкурса на Звание Лучшего Актера Года. Он
посмотрел в окно и увидел, что самолет подруливает к сектору авиакомпании
"Дельта" терминала международного аэропорта Кеннеди.
Я не знаю этого слова. Но вот что я знаю точно: эти две военные
женщины знают, что ты везешь...
Пауза. Чувство - невыразимо странное - что призрачные пальцы роются у
него в мозгу, словно он - живая картотека.
...героин или кокаин. Я не могу сказать, который из них, но... не
думаю, кокаин, потому что ты везешь то, чем не пользуешься, чтобы купить
то, что употребляешь.
- Какие военные женщины? - тихим голосом пробормотал Эдди. Он
совершенно не сознавал, что говорит вслух. - Ты о чем, черт возьми,
гово...
Опять это ощущение, что ему дали пощечину... такое реальное, что он
почувствовал, как у него зазвенело в голове.
Заткнись, осел проклятый!
Да ладно, ладно! Ой, мама!
Теперь опять ощущение роющихся пальцев.
Военные стюардессы, ответил чужой голос. Ты меня понимаешь? У меня
нет времени копаться в каждой твоей мысли, невольник.
- Как ты... - начал было Эдди, потом закрыл рот. Как ты меня назвал?
Неважно. Ты давай слушай. Времени очень-очень мало. Они знают.
Военные стюардессы знают, что у тебя есть этот кокаин.
Откуда они могут знать? Это чушь!
Я не знаю, каким образом они узнали, и это неважно. Одна из них
сказала возницам. Возницы скажут тем жрецам, которые совершают эту
церемонию, это Прохождение Таможенного Досмотра...
Голос у него в голове говорил каким-то странным, таинственным языком,
выражения были такими нелепыми, что это было почти мило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21