- Этот дом?
- Он наш, милая, - сказал Луис.
- Уурраа! - взвыла Елена, так что у Луиса заложило уши. И Луис,
который мог иногда становиться очень раздражительным при общении с Элли,
решил, что и без Диснейленда - его жизнь прекрасна.
Луис припарковал машину перед сараем и включил холостой ход.
Двигатель тихо урчал на холостом ходу. В послеполуденной тишине,
которая казалась мертвой после Чикаго, суматохи Улицы Штата и Кольцевой,
сладко пели птицы.
- Дома, - мягко сказала Речел, все еще глядя на коттедж.
- Дома, - самодовольно произнес Гадж у нее на коленях. Луис и Речел
переглянулись. В зеркале заднего вида у отражения Елены округлились глаза.
- Ты...
- Он...
- Что это...
Они заговорили одновременно, потом все вместе рассмеялись. Гадж не
обращал на них внимания, продолжая сосать палец. Он уже месяц говорил "Ма"
и произносил то, что иногда можно было принять за "Пааа", а может, так лишь
хотелось Луису.
Но в этот раз, даже если получилась случайная имитация, прозвучала она
как настоящее слово. "Дома".
Луис подхватил Гаджа с коленей жены и обнял его.
Вот так они приехали в Ладлоу.

Глава 2

В памяти Луиса Крида этот эпизод навсегда сохранил оттенок волшебства,
может, потому, что он и в самом деле был волшебным, а может, потому, что
остаток вечера оказался безумным. Следующие три часа никакого отдыха -
никакого волшебства...
Луис все время держал ключи от дома под рукой (он был аккуратным и
методичным человеком), в коробке из-под манильских сигар, на которую
наклеил ярлык: "Дом в Ладлоу. Ключи получены 29 июня". Он убрал коробочку с
ключами в отделение для перчаток "Файрлайна". В этом Луис был абсолютно
уверен. Сейчас их там не оказалось.
Пока он охотился за ключами, становясь все раздражительнее, Речел,
взяв Гаджа на руки, пошла за Еленой к дереву, возвышавшемуся посреди
пустыря за домом. Луис третий раз проверял под сиденьем, когда его дочь
отчаянно закричала.
- Луис! - позвала Речел. - Она разбила колено!
Елена упала с качелей, сделанных из автомобильной шины, и ударилась
коленкой о камень. "Ссадина пустяковая, но вопит, словно ногу потеряла", -
подумал Луис (капелька бездушия). Он посмотрел на дом на противоположной
стороне дороги; там в гостиной горел свет.
- Все в порядке, Элли, - сказал он. - Хватит рыдать. Соседи могут
подумать, что тут кого-то убили.
- Боооолит!
Луис приложил максимум усилий, чтобы сдержаться, и молча вернулся к
автомобилю. Ключей в отделении для перчаток не было, но аптечка оказалась
на месте. Взяв ее, он отправился назад. Когда аптечку увидела Элли, она
стала кричать еще громче.
- Нет! Только не йод! Я не хочу йода, папочка! Нет...
- Елена, это - зеленка, а не йод.
- Будь большой девочкой, - сказала Речел. - Только...
- Нет.., нет - нет.., нет.., пет...
- Ты сейчас же прекратишь или у тебя еще и попа заболит, - сказал
Луис.
- Она устала, Луис, - спокойно об яснила Речел.
- Конечно. Я знаю. Подержи ее ногу.
Положив Гаджа, Речел подержала ногу Елены, которую, злясь на
усилившиеся истерические завывания, Луис красил зеленкой.
- Кто-то вышел на веранду дома на противоположной стороне улицы, -
заметила Речел. Она подняла Гаджа, который пытался уползти по траве.
- Замечательно, - прошептал Луис.
- Луи, она...
- Устала, знаю, - он закрыл зеленку и сумрачно посмотрел на дочь. -
Вот так. И на самом деле ни капли не болит. Потерпи, Елена.
- Болит! На самом деле болит! Боооол...
У Луиса руки чесались отшлепать ее, но он сдержался.
- Ты нашел ключи? - спросила Речел.
- Конечно, нет, - ответил Луис, щелчком закрыв аптечку, и встал. -
Я...
Завопил Гадж. Он не капризничал, не кричал, а по-настоящему вопил,
корчась на руках у Речел.
- Что с ним? - воскликнула Речел, протянув ребенка Луису.
"Одно из преимуществ, когда выходишь замуж за врача: вы можете пихнуть
ребенка своему мужу всякий раз, когда кажется, что ребенок умирает", - в
этом Луис был уверен.
- Луис! Что?..
Малыш тер ручками шею и дико кричал. Луис поднял его повыше и увидел
раздувающуюся белую опухоль сбоку на шее Гаджа. И еще что-то было на
завязке детского комбинезончика, что-то лохматое, слабо подергивающееся.
Елена, которая стала уже успокаиваться, снова завопила.
- Пчела! Пчела! Пчееела! - она отскочила, споткнувшись о камень, с
которым ей один раз уже не повезло, сильно шлепнулась на попу и снова
начала реветь от боли, удивления и страха.
"Я сойду с ума, - подумал Луис. - Ух-ххххх!"
- Луис, сделай что-нибудь! Ты можешь что-нибудь сделать?
- Сперва надо вырвать жало, - донесся сзади голос, растягивавший
слова. - Точно. Сперва вырвать жало и приложить немного гашеной извести.
Шишка спадет. - Говоривший обладал таким сильным восточным акцентом, что
некоторое время смущенный Луис не мог понять о чем речь. "Перва надрвать
жал иприложить немногопогшеной звести. Шка падет".
Луис повернулся и увидел старика лет семидесяти - крепкого и здорового
семидесятилетнего старика. Он носил синюю рубашку-поло, открывавшую
морщинистую шею с толстыми складками. Обожженное солнцем лицо; и еще он
курил сигареты без фильтра. Когда Луис посмотрел на него, старик закончил
разминать сигарету между большим и указательным пальцами и ловко положил ее
в карман. Протянув руку, он слегка улыбнулся.., улыбка понравилась Луису;
старик был не из тех, кто "располагает" к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148