Зов крови - решающая вещь в этом деле, и я с
ужасом вспомнил ее ответ относительно Филиппа и его отношения к этим
местам. "Кровавое", - сказала она, и, я боюсь, она оказалась права.
Город Жребий Иерусалима стал возводиться вокруг церкви, где
проповедовал Бун. Мой дедушка намекает, что старый проповедник также
организовал торговлю женщинами. Он уверял, что наставляет купленных рабынь
на Божий Путь и проповедует им Добро. В результате город постепенно стал
становиться не таким уж обычным. Такой городок мог существовать только в те
странные дни, когда вера в ведьм и в Непорочное зачатие существовали рука
об руку. Скрещиваясь между собой, деградируя, религиозный городок
управлялся полоумным священником, который принял за истину два писания:
Библию и "Демон Двеллингс" - "Обитель демона". То была община, где
регулярно проводились ритуалы экзорцизма; община кровосмешения, безумия и
физических уродств, которые часто сопровождают грех кровосмешения. Я
подозреваю, верю, что Роберт Бун тоже один из внебрачных детей Буна, из
тех, кому раньше удалось покинуть городок или кого насильно увезли из
Жребия Иерусалима искать удачу на юге. Там он основал нашу ветвь рода. Я
знаю, что моя собственная семья и раньше считала, что наш клан появился в
этой части Массачусетса, которая позже стала известна как Независимый Штат
Мэйн. Мой прадед - Кеннет Бун стал богатым человеком, торгуя пушниной. Его
деньги, увеличивающиеся со временем и мудро вложенные в строительство,
после его смерти в 1763 году дали нам состояние. Его сыновья: Филипп и
Роберт, построили Чапелвэйт. "Зов крови", - сказала миссис Клорис. Мог ли
Кеннет быть потомком Джеймса Буна? По крайней мере, он избежал безумия
своего предка и его города, вырастил сыновей... Но как они, все зная, могли
построить дом в двух милях от родового истока Бунов? Если это правда, то
мне кажется, что какая-то огромная и невидимая рука направляет все наши
поступки...
Судя по дневнику Роберта, Джеймс Бун был древним старцем в 1789
году... но он еще жил. Допуская, что Роберту Буну было лет двадцать пять,
когда строился город, то тогда уже Джеймсу было 104 года. Поразительный
возраст. Дальше привожу выдержки прямо из дневника Роберта Буна: 4 августа
1789 года. Сегодня впервые встретил этого Человека, о котором так сердечно
отзывался мой брат; должен признать, что Бун обладает странным магнетизмом,
который расстроил меня невероятно. Он настоящий Старец, белобородый и
одетый а черную сутану, которая показалась мне почему-то непристойной.
Более беспокоит меня тот факт, что он был окружен женщинами, как султан
бывает окружен ими в своем гареме; и Ф. уверял меня, что старик вполне
активен, по меньшей мере, как восьмидесятилетний старец.
В самом городе я был раньше только один раз и больше не посещал его;
улицы там безмолвны и наполнены только страхом перед старцем. Я боюсь, тут
родственники спариваются с родственниками, так как многие выглядят
совершенными кретинами, и, кажется, любая дорога, куда бы я ни пошел,
приводит меня клику старца - всегда такому изнуренному... Казалось, у
граждан отсутствует огонь внутренней жизни, как будто из них высосана вся
жизненная энергия. Я встречал безглазых и безносых детей, женщин, которые
плакали и бормотали что-то, бессмысленно глядя в небо. Они искаженно
цитировали священное писание, те места, где упоминался дьявол...
Ф. хотел заставить меня слушать, но я подумал о зловещем старце,
который возвышался на кафедре перед жителями города, пораженного грехом
кровосмешения, и отверг предложение, оправдываясь тем, что...
Записи, предшествующие и последующие более выразительно изображают
Джеймса Буна. 1 сентября 1789 года Филипп был крещен в церкви Буна. Его
брат записал тогда:
Я удивлен и испуган... Мой брат изменился на моих глазах. Он даже,
кажется, стал взрослее и напоминает одного из тех несчастных...
Первые упоминания книги датированы 2 июля. В дневнике Роберта по этому
поводу только краткая запись:
Ф. вернулся из города сегодня ночью с совершенно диким лицом. Он
только сказал, что Бун ищет книгу под названием "Тайны Червя". Поддавшись
на просьбы Ф., я обещал написать письмо Джонсу и Гудфеллоу с просьбой
достать эту книгу. Ф. почти раболепно благодарен.
Следующая запись от 12 августа.
...сегодня на почте получил два письма. Одно от Джонса, второе от
Гудфеллоу - она письма из Бостона. У них есть Большая Книга, которая
заинтересовала Ф. В стране есть только пять копий этой книги. Письмо
достаточно холодное; действительно необычно. Я же достаточно знаю Генри
Гудфеллоу.
13 августа.
Ф. безумно возбужден письмом Гудфеллоу. Отказывается сказать почему.
Он только говорит, что Бун чрезвычайно обеспокоен существованием копий. Не
могу понять, почему; судя по заглавию, книга - всего лишь безвредный
трактат по садоводству...
Беспокоюсь за Ф... Он стал неузнаваемым. Хотел бы я, чтоб мы никогда
не приезжали сюда. Лето жаркое, гнетущее, полно всевозможных
предзнаменований...
Дальше в дневнике Роберта только еще два раза упоминается та Книга
(он, кажется, не понимал важного значения книги до самого конца). Из начала
записи от 7 сентября.
Я хотел попросить Гудфеллоу воздействовать на Ф., как агента по
недвижимости, хотя мои лучине чувства восставала против этого. Но как тут
можно проявить сдержанность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14