Дождь лил то сильнее, то слабее,
пока не превратился в унылую морось. Тучи вверху стали рассеиваться.
Рядом с ним шел Пирсон, подтягивая штаны. Джинсы были ему велики, и он
уже не в первый раз их подтягивал. Он носил толстые очки в роговой оправе,
и теперь он снял их и начал вытирать о рубашку. Вид у него при этом был
растерянный и беззащитный, как у всех людей с плохим зрением, когда они
снимают очки.
- Ну как душ, Гэррети?
Гэррети только кивнул. Впереди Макфрис мочился. Он повернулся спиной,
пока это делал, и еще отгородился от других плечом.
Гэррети взглянул на солдат. Они тоже, конечно, промокли, но не
показывали виду. Лица у них были совершенно деревянными. Интересно, что они
чувствуют после того, как застрелят кого-нибудь? Наверное, это дает им
ощущение силы. Он вспомнил девушку с плакатом, ее губы, ее мягкую попку.
Ему _это_ придавало силу.
- Этот сзади не очень-то разговорчив, - Бейкер ткнул в сторону
Стеббинса. Красные штаны того были теперь черными от дождя.
- Точно.
Макфрис получил предупреждение за то, что слишком замедлил скорость,
застегивая ширинку. Он нагнал их, и Бейкер повторил то, что сказал про
Стеббинса.
- Он одиночка, - Макфрис пожал плечами.
- Эй, - окликнул их Олсон. Он заговорил впервые за долгое время, и
голос его звучал жалко. - У меня что-то с ногами.
Гэррети взглянул на Олсона и увидел панику в его глазах. Вся бравада
исчезла.
- А что такое?
- Мускулы как-то отмякли.
- Ничего, - сказал Макфрис. - У меня такое было пару часов назад. - В
глазах Олсона мелькнуло облегчение.
- Правда?
- Конечно, правда.
Олсон ничего не сказал, только губы его двигались. Гэррети подумал
сперва, что он молится, но потом понял, что он просто считает шаги.
Внезапно грянули два выстрела. Следом крик, и еще один выстрел.
Они оглянулись и увидели парня в свитере и грязных белых брюках,
лежащего лицом вниз в большой луже. Одна из его туфель слетела, и Гэррети
увидел белый спортивный носок - рекомендовано пунктом 12.
Гэррети отвернулся. Прошел слух, что этот парень шел слишком медленно.
Никаких мозолей - просто часто замедлял скорость и получил пропуск.
Гэррети не знал ни его фамилии, ни номера. Может быть, и никто их не
знал. Может, он был одиночка, как Стеббинс.
Теперь они прошли уже 25 миль. Вокруг них тянулись, чередуясь, мозаики
лесов и полей с вкраплениями домиков и дорог, где собравшиеся люди весело
махали им, несмотря на дождь. Одна старуха под черным зонтиком стояла и
смотрела на них глазами-буравчиками, не двигаясь и не улыбаясь. На пальце у
нее блестело кольцо с красным камнем.
Они пересекли заброшенную железную дорогу, ржавые перила которой
поросли травой. Кто-то споткнулся, упал, получил предупреждение и поспешил
дальше с разбитой коленкой.
До Карибу оставалось всего 19 миль, но стемнеть должно было раньше.
"Нет отдыха для проклятых", - подумал Гэррети и отчего-то рассмеялся.
- Устал? - спросил Макфрис.
- Нет. Я устаю постепенно, а ты?
- О, я готов танцевать так вечно, и никогда не устану. Мы еще повесим
наши ботинки на звезды, так и знай.
Он послал Гэррети воздушный поцелуй и отошел.
Без четверти четыре небо прояснилось, и на западе, там, где солнце
золотило тучи, показалась радуга. Лучи, идущего к закату солнца,
высвечивали каждую деталь пейзажа.
Звук вездехода был тихим, почти убаюкивающим. Гэррети позволил себе
немного вздремнуть на ходу. Где-то впереди был Фрипорт. Еще не скоро. А у
него еще так много вопросов. Весь Длинный путь - один большой знак вопроса.
И ответ на этот вопрос может многое прояснить. Ведь если...
Он ступил в лужу, промочил ногу и проснулся. Пирсон с любопытством
поглядел на него и поправил очки:
- Помнишь того парня, что разбил коленку на дороге?
- Да. Это Зак?
- Точно. Говорят, у него все еще идет кровь.
- Эй, Маньяк, далеко до Карибу? - спросил кто-то. Это оказался
Баркович, который уже снял свою шапочку-маяк и сунул ее в карман.
- Откуда я знаю?
- Ты ведь здесь живешь.
- Миль семнадцать, - сказал Макфрис. - А теперь чеши отсюда, малый.
Баркович злобно посмотрел на него и отошел.
- Вот сволочь, - заметил Гэррети.
- Не позволяй ему влезть под кожу, - посоветовал Макфрис. - Думай о
дороге.
- Ладно.
Макфрис похлопал Гэррети по плечу.
- Похоже, что мы будем идти так вечно, правда?
- Правда.
Гэррети облизал губы, не зная, как сказать то, о чем он думает.
- Ты слышал когда-нибудь о том, что перед глазами тонущего проплывает
вся его жизнь?
- Что-то читал. Или видел в кино, не помню.
- А как ты думаешь, с нами тут может такое случиться?
- Господи, я ни о чем таком не думал.
Гэррети помолчал немного и сказал:
- Как ты думаешь... Хотя ладно. Ну его к черту.
- Давай-давай. О чем ты?
- Как ты думаешь, увидим ли мы остаток нашей жизни на этой дороге? То,
что было бы, если бы мы не... понимаешь?
Макфрис порылся в кармане и вытащил пачку сигарет.
- Куришь?
- Нет.
- Я тоже, - он сунул сигарету в рот, зажег ее и затянулся. Гэррети
вспомнил пункт 10: береги дыхание. Если ты обычно куришь, не кури на
Длинном пути.
- Но я научусь, - сказал Макфрис, выпуская дым и кашляя.
К четырем радуга исчезла. К ним подошел Дэвидсон, номер 8, - красивый
парень, если не считать созвездия прыщей на лбу.
- Этому Заку все хуже и хуже, - сообщил он. Когда Гэррети в последний
раз видел Дэвидсона, у него был рюкзак, но он уже его выкинул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60