Когда-то Ральфу казалось, что
Кэролайн замечает все, даже малейшее изменение места пробора в его
прическе. Но все прошло; опухоль мозга лишила ее наблюдательности точно так
же, как вскоре она же лишит Кэролайн и жизни.
И поэтому он бродил, наслаждаясь зноем, несмотря на то, что иногда от
этого все плыло перед глазами, а в ушах появлялся неприятный звон;
наслаждаясь в основном _потому_, что от жары у него звенело в ушах; иногда
целыми часами в голове стучало так яростно, что Ральф перестал слышать
приближающиеся шаги Стража Смерти Кэролайн.
Он очень много бродил по Дерри в тот знойный июль - узкоплечий, седой,
лысеющий старик с огромными руками, все еще способными к тяжелой работе. Он
брел от Уитчхэм-стрит к Барренс-стрит, от Канзас-стрит к Нейболт-стрит, от
Мейн-стрит к Мосту Поцелуев, но чаще всего ноги сами уводили его на запад
от Гаррис-авеню, на которой все еще красивая и столь любимая им Кэролайн
Робертс в мареве головной боли и морфия теперь доживала свой последний год.
Ноги уносили его в сторону аэропорта. Он шел по дороге - по пути не
попадалось ни единого деревца, в тени которого можно было бы укрыться от
безжалостного солнца, - пока не начинал чувствовать, как ноги перестают
слушаться и подгибаются от усталости, и только тогда Ральф поворачивал
обратно.
Частенько он отдыхал в тени площадки для пикников, неподалеку от
служебного въезда на летное поле, ожидая, когда же придет второе дыхание.
Вечерами эта площадка становилась местом тусовки подростков, наполненным
грохотом рэпа, доносящегося из колонок переносных магнитофонов, но в
дневное время она служила пристанищем группы людей, которую Билл Мак-
Говерн, друг Ральфа, окрестил Сборищем Старых Кляч Гаррис-авеню. Старые
Клячи собирались здесь, чтобы поиграть в шахматы, выпить джина, просто
поболтать. Многих Ральф знал не один год (со Стэном Эберли; например, он
учился в школе), и ему было уютно среди них... пока они не становились
слишком назойливыми. Хотя вряд ли их можно было назвать таковыми. Это были
янки, воспитанные в традициях старой морали, полагающие, что то, о чем
человек не считает нужным говорить, является только его делом - и ничьим
больше.
Именно в одну из таких прогулок Ральф впервые осознал, что с Эдом
Дипно, проживающим с ним на одной улице, происходит что-то неладное.
2
В тот день Ральф прошел гораздо больше, чем обычно, возможно потому,
что грозовые облака стерли солнце и над Дерри повеяло прохладой. Ральф впал
в некое подобие транса, ни о чем не думал, ни на что не смотрел, кроме
пыльных носков своих туфель, когда четырехчасовой самолет из Бостона, идя
на посадку, стремительно пролетел у него над головой, и хриплый вой
реактивных двигателей мгновенно вывел Ральфа из состояния апатии.
Он смотрел, как самолет пролетел над старой трамвайной колеей и
ограждением, отмечающим границы аэропорта, смотрел, как тот приблизился к
взлетно-посадочной полосе, выпустив голубые струйки дыма, когда шасси
коснулись земли. Ральф взглянул на часы, отметив про себя, что самолет
опоздал, затем посмотрел на ярко-оранжевую крышу заведения Говарда
Джонсона, располагавшегося чуть дальше по дороге. Да, в состоянии транса он
прошел более пяти миль, даже не заметив, как быстро пролетело время.
"_Время_ _Кэролайн_", - пробормотал внутренний голос.
Да, да; время Кэролайн. Она дома и теперь отсчитывает минуты, чтобы
принять дарвон, а мужа нет, он ушел так далеко... он почти на полпути к
Ньюпорту.
Ральф посмотрел вверх и впервые по-настоящему увидел пурпурно-синюшные
молнии, прорезающие небо над аэропортом. Вовсе не обязательно, что пойдет
дождь, по крайней мере не сейчас, но если дождь все-таки _пойдет_, он
непременно вымокнет, а укрыться можно только на площадке для пикников у
взлетно-посадочной полосы N3, да и там лишь ветхая беседка, в которой
никуда не деться от неистребимого пивного запаха.
Ральф еще раз взглянул на оранжевую крышу, затем, сунув руку в правый
карман, нащупал пачку счетов, перехваченных маленьким серым зажимом,
подаренным Кэролайн к его шестидесятилетию.
Никто не удерживал Ральфа от того, чтобы дойти до заведения Говарда
Джонсона и вызвать такси... кроме, пожалуй, мысли о том, каким взглядом
может одарить его таксист. Глупый старик, могут сказать глаза в зеркало
заднего обзора. Глупый старик, зашедший дальше, чем следовало, в такой
жаркий день. Если бы ты плавал, то наверняка утонул бы.
"Это паранойя, Ральф", - сообщил ему внутренний голос, и теперь его
кудахтающий, несколько покровительственный тон заставил Ральфа вспомнить о
Билле Мак-Говерне.
Что ж, может и так. В любом случае он положится на удачу и вернется
домой пешком.
"_А_ _что_, _если_ _это_ _будет_ _не_ _просто_ _дождь_? _Прошлым_
_летом_ _в_ _августе_ _выпал_ _такой_ _град_, _что_ _повыбивало_ _почти_
_все_ _стекла_ _в_ _домах_ _западной_ _части_ _города_".
- Пусть будет град, - произнес вслух Ральф. - Меня не так-то легко
подмять под себя.
Ральф медленно направился к городу, вздымая носками туфель легкие
облачка пыли. С запада, оттуда, где громоздились тучи, донеслись первые
раскаты грома. Солнце, хотя и прикрываемое тучами, все еще отказывалось
сдаваться без борьбы; оно окрашивало края надвигающихся туч в ослепительно-
желтые тона и светило в случайные просветы в облаках, словно мощный софит.
Ральф испытывал радость от того, что решил вернуться пешком, несмотря на
усталость в ногах и ноющую боль в пояснице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36