Помнится, в
радионовостях сообщалось, что он отправился за ягодами. Позднее я
специально перелистал в библиотеке газетные подшивки - все правильно, он
ушел в лес собирать ягоды, а значит, должен был взять с собой корзинку,
ведерко или же что-то в этом роде. Однако ничего подобного поблизости от
тела мы не обнаружили. Мы нашли сам труп, нашли кроссовки, и больше
ничего. Быть может, он выбросил корзинку где-то между Чемберленом и тем
болотистым участком местности в Харлоу, где и нашел свою смерть. Сначала,
очевидно, он, наоборот, цеплялся за этот предмет, напоминающий о доме, о
тепле и безопасности, однако по мере того, как он осознавал весь ужас
своего положения - одиночество, отсутствие всякой надежды на помощь,
необходимость уповать лишь на собственные силы, - по мере того, как страх
пронизывал все его существо, он, должно быть, совершенно бессознательно
зашвырнул корзинку куда-нибудь в кусты у насыпи.
Не раз возникало у меня желание попытаться найти эту корзинку - если
она, конечно, вообще существовала. И даже много лет спустя меня
неоднократно посещало искушение отправиться одним прекрасным, солнечным
утром в Харлоу одному, без жены и детей, вырулить на ту самую проселочную
дорогу в своем почти новехоньком "форде"-пикапе, а добравшись до места,
достать из багажника свой старенький рюкзак, стянуть рубашку с плеч и
обвязать ее рукавами вокруг пояса... Потом натереть грудь и плечи
жидкостью от комаров и продраться сквозь кусты к тому самому заболоченному
участку. Интересно, пожелтела ли там трава по форме его распростертого
тела? Ну конечно же, нет, ничто там уже не напоминает о том давнем
происшествии, нужно же, в конце концов, мыслить здраво и не давать волю
своей чрезмерной писательской фантазии... Затем я заберусь на насыпь,
поросшую теперь уже густой травой, и не спеша побреду вдоль ржавых рельс
по полусгнившим шпалам в сторону Чемберлена...
Все это глупости. Двадцать лет минуло с тех пор и, конечно же, та
корзинка для черники давно сгнила в густом кустарнике, раздавлена
гусеницами бульдозера, расчищавшего очередной участок под строительство,
или же просто обратилась в прах. И тем не менее, я не могу отделаться от
мысли, что она до сих пор там, где-то возле старой заброшенной
узкоколейки. Время от времени желание поехать поискать ее становится
прямо-таки всепоглощающим. Оно, как правило, посещает меня по утрам, когда
супруга моя принимает душ, а ребятишки смотрят очередную серию "Бэтмена"
или "Скуби-ду" по 38-му бостонскому каналу. В такие минуты я вновь
становлюсь тем Горди Лашансом, который много лет назад отправился с
друзьями на поиски тела погибшего сверстника. Я снова ощущаю себя
мальчишкой, но тут же меня будто окатывает холодным душем, и я задаю
вопрос: _к_а_к_и_м _и_м_е_н_н_о_ м_а_л_ь_ч_и_ш_к_о_й _и_з _д_в_о_и_х_?
Я потягиваю крепкий чай, наблюдаю за солнечными зайчиками, скачущими
через жалюзи по кухне, вслушиваюсь в шум воды из ванной и в звуки
телевизора из гостиной, чувствую пульс на виске, что означает пару рюмок
лишних накануне вечером, и думаю, что Отыскать это ведерко (или там,
корзину), безусловно, можно. Я мог бы прочесать кусты вдоль насыпи и
все-таки найти эту штуковину, а потом... В этом-то все и дело: а потом
что? Да ничего, я просто подниму корзинку, поверчу ее в руках, ощупаю ее,
думая о том, что последний, кто дотрагивался до нее, уже давным-давно
лежит в сырой земле. Может, он оставил там записку? "Помогите, я
потерялся", или что-то в этом духе... Чушь какая, кто же идет в лес по
ягоды и захватывает с собой карандаш с бумагой? А если все-таки?
Воображаю, какой благоговейный ужас меня охватит, если это и в самом деле
так. Нет, мне положительно необходимо отыскать эту корзинку как некий
символ, подтверждение того, который из нас двоих - нет, пятерых - жив, а
который умер. Необходимо подержать ее в руках, почувствовать ее, своею
кожей ощутить все эти бесконечные дожди, пролившие на нее за долгие годы,
снега, покрывавшие ее зимой, солнечные лучи, сиявшие над ней. И вспомнить,
где был я и что поделывал, когда все это происходило, кого любил, кого
ненавидел, по какому поводу смеялся и почему плакал... Я найду ведерко,
ощупаю его, прочитаю на его поверхности длинную книгу бытия, всмотрюсь в
собственное отражение в тусклом металле, покрытом ржавчиной и следами
времени. Вы понимаете меня?..

29
В Касл-рок мы вернулись в начале шестого воскресного утра, накануне
Дня труда. Всю предыдущую ночь мы шли, не останавливаясь ни на минуту. Ни
один из нас не скулил, не жаловался, хотя все до одного до крови натерли
ступни и были страшно голодны. У меня к тому же голова раскалывалась от
жуткой боли, а ноги горели адским пламенем. Два раза нам пришлось прыгать
с насыпи вниз, пропуская поезда. Один из них оказался попутным, однако шел
слишком быстро, чтобы на него вскочить. К мосту через Касл-ривер мы вышли
перед рассветом. Крис оглядел его и повернулся к нам:
- К черту, я пойду через мост напрямую. Если меня собьет поезд, что
ж, по крайней мере эта свинья "Туз" Меррил будет лишен удовольствия со
мной расправиться.
Мы все последовали за Крисом через мост - точнее было бы сказать,
потащились. Поезда, на наше счастье, не было. Затем мы перелезли через
ограду свалки (в такую рань, да еще в воскресенье, ни Майло, ни Чоппером
тут, конечно, и не пахло) и напрямик вышли к колодцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56