Миссис Герни приз-
налась, что она теперь каждый День ходит пешком в центр и обратно, хо-
тя на круг это две мили. Раньше она всегда ездила автобусом, да и как
иначе, когда остановка напротив дома.
Один раз - жутко болели мышцы ног - она изменила принципу, решив
подъехать на автобусе, и так извелась, что сошла через остановку. Ей
вторили другие женщины. И все, как бы ни ныли натруженные мышцы, моли-
лись на Энди Макти.
Третье контрольное взвешивание миссис Герни показало сто двадцать
килограммов; к концу шестинедельного курса она весила сто двенадцать.
Муж не верил своим глазам, тем более, что до сих пор ее увлечение дие-
тами и всякими новомодными штучками было пустой тратой времени. Он ис-
пугался, что у нее рак, и погнал к врачу. Он не верил, что можно ес-
тественным образом похудеть за шесть недель на тридцать восемь килог-
раммов. Она показала ему исколотые пальцы с мозолями на подушечках от
бесконечного ушивания своих вещей. А потом заключила мужа в объятия
(едва не сломав ему хребет) и всплакнула у него на плече.
Обычно его питомицы объявлялись рано или поздно, как объявлялись
хотя бы раз его лучшие выпускники, - один сказать спасибо, другой пох-
вастаться успехами, а по сути, дать понять: вот, ученик превзошел учи-
теля... что, кстати, происходит в жизни сплошь и рядом, полагал Энди,
хотя каждый из них считал свой случай исключительным.
Миссис Герни объявилась первая. Она зашла проведать его и поблаго-
дарить - за каких-нибудь десять дней до того, как Энди кожей почувс-
твовал слежку за собой. А в конце месяца они с Чарли уже скрылись в
Нью-Йорке.
Миссис Герни по-прежнему была толстой, лишь тот, кто видел ее рань-
ше, отметил бы разительную перемену - так выглядит в журналах реклам-
ные снимки: до и после эксперимента. В тот свой последний приход она
весила девяносто шесть килограммов. Но не это главное. Главное, что
она худела каждую неделю на три килограмма, плюс-минус килограмм, а
дальше будет худеть по убывающей, пока не остановится на шестидесяти
пяти, плюс-минус пять килограммов. И никаких последствий в виде бурной
декомпрессии или устойчивого отвращения к еде, что может приводить к
потере аппетита на нервной почве. Энди хотел подзаработать на своих
подопечных, но не такой ценой.
- Вы творите чудеса, вас надо объявить национальным достоянием, -
воскликнула миссис Герни в конце своего рассказа о том, что она стала
находить с детьми общий язык и ее отношения с мужем налаживаются. Энди
с улыбкой поблагодарил ее на добром слове; сейчас же, лежа в темноте
поверх покрывала и начиная задремывать, он подумал о том, что этим,
собственно, все и кончилось: его и Чарли объявили национальным достоя-
нием.
И все-таки дар - это не так уж плохо. Если ты можешь помочь такой
вот миссис Герни.
Он слабо улыбнулся.
И с этой улыбкой заснул.
Прежде чем осознать, что он проснулся, Энди, по-видимому, пролежал
без сна довольно долго. В такой темноте граница между сном и явью
практически стиралась. Несколько лет назад он прочел об одном экспери-
менте: обезьян поместили в среду, которая подавляла все их чувства.
Животные обезумели. Теперь он понимал почему. Он не имел ни малейшего
представления о том, сколько он проспал, никаких реальных ощущений,
кроме...
- О боже!
Едва он сел, как две иглы вонзились в мозг. Он зажал голову обеими
руками и стал ее баюкать; мало-помалу боль не то чтобы унялась, но
стала терпимой.
Никаких реальных ощущений, кроме этой чертовой головной боли. На-
верно, шею вывернул, подумал он. Или...
О-о-о. Нет. Эта боль ему слишком хорошо знакома. Такое у него быва-
ет после посыла - не самого мощного, но выше среднего... посильней,
чем те, что он давал толстухам или робким служащим, и чуть слабее тех,
что испытали на себе те двое возле придорожной закусочной.
Он схватился руками за лицо и все ощупал, от лба до подбородка. И
не обнаружил точек с пониженной чувствительностью. Он раздвинул губы в
улыбке, и уголки рта послушно поднялись вверх, как им и полагалось.
Сейчас бы свет - посмотреть в зеркало, не появились ли в глазах харак-
терные красные прожилки... Дал посыл? Подтолкнул? Не смеши. Кого ты
мог подтолкнуть? Некого, разве только...
На мгновение у него перехватило дыхание. Он и раньше подумывал об
этом, но так и не отважился. Если перегрузить электросеть, может кон-
читься замыканием. Попробуй решись на такое.
Таблетка, мелькнуло в голове. Прошли все сроки, дайте мне таблетку,
дайте, слышите. Таблетка все поставит на свои места.
Мысль-то мелькнула, но желание при этом не возникло. Отсутствовал
эмоциональный накал. С подобной невозмутимостью он мог попросить сосе-
да за столом передать ему масло. А главное - он отлично себя чувство-
вал... если отвлечься от головной боли. В том-то и дело, что от нее
нетрудно было отвлечься; его прихватывало и посильнее - ну, скажем, в
аэропорту Олбани. В сравнении с той болью эта - детские игрушки. Я сам
себя подтолкнул, оторопело подумал он.
Впервые в жизни он понял, что должна была испытывать Чарли, ибо
только сейчас впервые в жизни, его испугал собственный психический
дар. Впервые он понял, как мало он во всем этом понимает. Почему дар
пропал? Неизвестно. Почему вернулся? Тоже неизвестно. Связано ли это с
его безумным страхом, вызванным темнотой? Или с внезапным ощущением,
что Чарли в опасности (где-то в подсознании помаячил образ одноглазого
пирата, явившегося ему во сне, помаячил и растаял), и отвращением к
себе, из-за того, что забыл о дочери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122