И теперь, когда она улыбалась – сексуально и соблазнительно, – она улыбалась для зрителей. Завлекала их. Сирена.
Высокая и светловолосая, с роскошной грудью и упругой округлой попкой, как у Джей Ло, она была именно такой, какую он бы отвез домой, и Лукас вдруг решил, что именно это он и сделает. Отвезет ее домой.
Она умела танцевать. Не дергалась под музыку, как двадцатилетние, насмотревшиеся музыкального видео. Нет, Лукас был уверен, что она изучала классику – балет, джаз, степ. И ее выбор музыки заставил его задуматься. Другие девушки танцевали под раздражающие мелодии поп-принцесс, на которых, как им казалось, они были похожи: она же выбрала главную песню из популярного бродвейского блюз-ревю – только сейчас она звучала медленнее и сексуальнее, чем он помнил. Эта девушка не только танцевала под нее, она еще и пела. Низко и с придыханием. Дьявольски возбуждающе. Достаточно громко, чтобы ее было слышно поверх волн криков и свиста. Его мгновенная эрекция удивила Лукаса. Он уже давно взял свое с женщинами и не реагировал на них, как школьнике бурлящими гормонами.
В этой женщине было что-то особенное. Конечно, она красива, но в ней было и нечто еще – не просто сексуальность, но и поразительная соблазнительность. Ее танец был медленным и методичным. Что-то напоминающее пятидесятые – дразнящее, манящее. Она замысловато двигалась. Она раскачивалась. Она плавно скользила. Опускала подбородок и смотрела в публику. Лукас мог бы поклясться (вместе с половиной присутствующих тут мужчин), что она посмотрела прямо на него из-под тяжелого веера ресниц, наморщила свои губы Анджелины Джоли и поцеловала воздух. Всего лишь легкий поцелуй. Но Лукаса словно захватил водоворот, его пенис восстал. Дважды она лениво провела пальцем по языку, вниз по шее, по ключице, по округлости груди почти до соска, затвердевшего и торчавшего от потока холодного воздуха, направленного на сцену. Он знаком попросил у «лисички» за барной стойкой стакан воды и осушил его в два глотка.
Девушка почти закончила песню, когда Лукас вдруг осознал, что она не сняла с себя ни единой нитки. Хотя это было не совсем так. В какой-то момент она сняла тиару и встряхнула волосами, более длинными, чем это считалось сейчас модным, и в ней это было ошеломляюще сексуально. Сняла она и ленту. Должно быть, это произошло тогда, когда она опустилась на колени и обвила ее вокруг шеи лысого мужчины в центре перед сценой, но Лукас не помнил этого движения, он только жалел, что не может повернуть время вспять: тогда бы он не оставил свой стул, который покинул, когда пошел оплачивать счет.
При последних аккордах песни девушка повернулась спиной к публике и очень медленно уронила верх своего бикини. Дыхание застряло у Лукаса в горле: в этот момент ему больше всего на свете хотелось повернуть ее. Но она не повернулась. Оглянувшись через плечо, она опустила густые ресницы, качнула бедрами, улыбнулась, подмигнула (ему, он был уверен) и сделала знак опустить занавес.
Наступила тишина, и Лукас понял, что он не единственный в зале, у кого член настолько тверд, что им можно резать бриллианты. Он промучился еще два или три выступления, прежде чем одетый охотником ведущий вывел на сцену сразу всех девятерых девушек. Одна из официанток-«лисичек» указывала на каждую из них и поднимала какой-то «измеритель аплодисментов». Когда она остановилась перед «королевой красоты», толпа словно обезумела. Две девушки, с которыми королева раньше сидела за столиком, кричали во всю силу своих легких:
– Давай, Лэни!
– У-хуу! Лэни!
Было совершенно очевидно, что Лэни победила, но «лисичка» и «охотник» продолжили двигаться вдоль ряда теперь уже мрачных конкурсанток.
– Похоже, что у нас есть победительница! – объявил «охотник» и, как будто вспугивая птиц, прогнал со сцены «лисичку» и проигравших конкурсанток.
Лукас улыбнулся. Вот уж действительно победительница.
Глава 4
Никто не знает, когда судья может шпионить за тобой – в коридоре, пытающейся поймать такси или завтракающей в кафе. Помни, в любой момент любого дня ты должна вести себя так, словно ты на сцене.
Дилани была приятно удивлена, когда ей выдали ее выигрыш наличными. Уж совсем ни к чему ей было бы сейчас пытаться обналичить чек от стрип-клуба. Более того, никто не должен был знать ее имя. Ей не нужно, чтобы весь Остин знал, что жена Джей-Ди Дэниелза участвовала в стриптизе за сумму, которую раньше тратила за месяц на суши.
От подростковой Мисс Техас к Мисс Паиньке. Скажи-ка, Дилани Дэниелз, чего ты не сделаешь за паршивый доллар?
– Вы действительно отлично выглядели на сцене. – Голос, низкий и хрипловатый, коснулся ее слуха.
Дилани не сразу повернулась, обескураженная близостью мужчины, стоящего позади нее и подталкивающего ее к барной стойке. У нее была тысяча баксов в кошельке, и она больше не ощущала желания быть вежливой. Вежливость ушла, захлопнув дверь, после того как последний придурок подошел к ней сзади, схватил ее за задницу и спросил, не настроена ли она сегодня на плохое поведение. К несчастью для него, она действительно была настроена на это, и кончилось все тем, что парень получил коленом в пах прежде, чем вышибала вышвырнул его за дверь. После этого представления Дилани решила, что ей нужно еще выпить. Хотя бы один бокал.
Почти все стоящие у бара наблюдали ее упражнение «коленом в пах» и отступили; все, кроме этого подошедшего, который был либо: 1) полным идиотом или 2) хотел испытать боль, в чем она была более чем счастлива ему посодействовать. Но когда она повернулась, чтобы дать ему то, на что он напрашивался, ее гнев быстро сменился чем-то более чувственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83