– Она потрясенно открыла рот.
– Я сказал, это безумие. Просто я такой. Если есть что-то, чего я действительно хочу, меня сводит с ума мысль, что кто-то другой обладает этим.
Когда их глаза встретились, страсть между ними вспыхнула с новой силой. Лукас первым отвел глаза. Он откашлялся.
– Так что же было пресловутой последней каплей между тобой и Джей-Ди?
– Однажды в выходной в клубе проходил турнир по гольфу. Я не должна была в тот день быть в городе, но Мейс и Фибс отменили наш девичник, поэтому я подумала, что могу устроить Джей-Ди сюрприз. Но вышло так, что это оказалось сюрпризом для меня. Я пришла в клуб, и там все только и говорили что о новой пассии Джей-Ди, и, конечно, она была там, эта деревенская красотка. Я подошла прямо к ней и представилась. Я сказала: «Здравствуйте, я Дилани Дэниелз, миссис Джеймс Дэвид Дэниелз». И ты знаешь, что у нее хватило наглости сказать?
Лукас покачал головой, но улыбнулся, побуждая ее продолжать.
– У нее хватило бесстыдства попросить меня уйти, чтобы не портить ее выходные с моим мужем. Потом она обозвала меня обманщицей и объявила всем присутствующим, что я не более чем жадная до денег дешевка, изображающая из себя Барби.
– И что ты сделала?
– Я сказала, что Мисти – это глупое имя.
Лукас поднял бровь.
– Я была слишком зла, и это было все, на что меня хватило. Потом я ушла. Я поехала домой и перенесла все свои вещи в гостевые комнаты. Как только компания Джей-Ди начала строить дома, я переехала в первый же законченный домик. А конец истории ты уже знаешь.
Дилани подняла глаза и увидела, что Лукас широко улыбается.
– Что здесь смешного?
– Ты. Твой акцент. Раньше я не замечал его. Ты научилась прятать его, не так ли? Почему?
– Да ладно. Я же ходячий стереотип. Светлые волосы, большие сиськи, тиара. И конечно, я должна быть глупа как пробка, верно? Когда люди слышат мой акцент, это только подливает масла в огонь. После того как я выиграла мой первый конкурс красоты, я смотрела «Все мои дети» каждый день и научилась говорить, как Эрика Кейн. Я так хорошо натренировалась, что крайне редко ошибаюсь. Только если я дома и мне уютно. Тогда что-то возвращается.
– Мне это нравится.
– Акцент?
Лукас кивнул.
– И то, что тебе уютно со мной.
Дилани прикусила губу. Она не хотела давать ему понять, что ей с ним хорошо. Так оно и было, но это совершенно его не касается.
– И ты вовсе не глупа как пробка. Когда я в первый раз просматривал бумаги о вашем браке, я был поражен, как много ты сделала, работая в благотворительных организациях. Это впечатляет.
– Спасибо. От тебя я принимаю это как истинный комплимент.
Глава 14
Если это нельзя исправить при помощи лака для волос, клея для ногтей или мази от геморроя, значит, это вообще нельзя исправить.
Они проговорили больше двух часов. Говорили обо всем, от любимых цветов до того, кто выиграет «Инди-500». За это время Дилани принесла Лукасу еще два пива, ложку, чтобы он тоже мог есть мороженое, и початый пакет чипсов, которые были не очень свежими, однако никто из них этого не заметил. Дилани узнала, что отец Лукаса умер десять, а мать пять лет назад. У Лукаса был брат, которого он редко видел, обычно только по праздникам; Эйса служил в ФБР и чаще всего работал под прикрытием.
– Интересно, что вы оба выбрали работу в системе правосудия, – заметила Дилани.
– Эйса находит плохих парией, а я отправляю их за решетку.
– Но ты не очень часто разговариваешь с ним?
– Он значительно моложе меня… На пять лет… Конечно, я люблю его, но у нас не слишком много общего. Честно говоря, мне ближе Джуда, чем Эйса.
Дилани кивнула, хотя ей было странно слышать о таких отношениях с единственным родственником. Неужели он разговаривает с братом всего несколько раз в год? Она не могла такого представить. Например, сейчас огонек ее автоответчика яростно мигал, сообщал, что пленка переполнена звонками, скорее всего от Фиби или кого-то еще из ее четырех сестер.
– Вас пять сестер? – изумленно переспросил Лукас.
– Нуда. Папа все хотел мальчика. В конце концов мама твердо решила положить этому конец.
– Расскажи мне о них.
– Ты серьезно? – Дилани удивила эта просьба. За пять лет их брака Джей-Ди никогда не проявлял никакого интереса к ее семье. Даже наоборот. Он просил Дилани не распространяться в клубе о своей жизни в Биг-Стинкинг-Крик, чтобы не выставлять себя деревенщиной. Поэтому для большинства знакомых Джей-Ди она была из Абилина или Лаббока, что первое приходило в голову, до тех пор пока Джей-Ди на самом деле не купил ее родителям дом в Абилине, и тогда Дилани стала только из Абилина. Она говорила всем, что у нее одна сестра Фиби, а мама и папа – удалившиеся от дел владельцы ранчо, а вовсе не безземельные арендаторы, как это было в действительности.
Дилани была рада хотя бы раз поговорить обо всей своей семье. Фиби была самой умной. Она получила степень бакалавра, потом магистра и уже была на полпути к степени доктора, хотя ей было только двадцать шесть лет. Она была биохимиком, и Дилани считала, что когда-нибудь Фиби найдет лекарство от рака или сделает что-то еще столь же важное. В Нью-Йорке жила Брук, художница. У нее была квартира в Сохо и крупный контракт с какой-то галереей. Она занималась тем, что создавала работы из старых техасских флагов, автомобильных номерных знаков и клаксонов. Конечно, это не были красивые пейзажи и натюрморты, но сейчас она была невероятно популярна. Следующей была Тайлер, названная по имени города, в котором ее зачали. Тайлер уехала в Голливуд, чтобы стать актрисой. Сейчас она играла служанку в популярной «мыльной опере», и всего за два месяца ей удалось продвинуться от улыбок и кивков в ответ на шутки до того, чтобы давать советы по вопросам любви своему ветреному хозяину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83