Руки, сжимавшие рукоять меча или уздечку, тоже были похожи на его.
Элен решительно поджала губы.
– Пойдемте, – сказала она. – Отведите меня к графине, пока я совсем не струхнула.
Возле дверей, ведущих в гостиную графини, маячила весьма внушительная фигура в черном одеянии.
– Доброе утро, сэр. Добро пожаловать в Монткалм, мисс Браун. Ее милость будет рада, если вы составите ей компанию.
Элен украдкой посмотрела на Тома: выражение его лица не изменилось, но, похоже, насмешливые складочки у губ стали чуть глубже.
Мейтленд провел их в комнату.
В продолговатой сизо-серой гостиной стояли удобные диваны. На изящных инкрустированных столиках стояли вазы с цветами из оранжереи и множество фотографий в серебряных рамках. Элен обратила внимание на то, что, в основном, это фотографии лошадей и собак. Над камином висела красивая картина, изображавшая лошадь. Элен решила, что это, скорее всего, Стаббс. Окна, занавешенные тяжелыми шторами, выходили в заиндевевший парк.
Графиня Монткалмская сидела у камина, на коленях у нее лежала книга. Она была одета неброско, по-домашнему – в платье из серого твида, однако лицо ее было тщательно подкрашено. У графини были светлые, уже седеющие волосы, бледно-голубые глаза и маленький, решительный рот. Элен подумала, что она напоминает дорогую фарфоровую куклу из чьей-то коллекции.
Графиня бросила на нее пронзительный взгляд и пожала Элен руку, но при этом едва прикоснулась к ее пальцам. Элен сразу стало понятно, что хозяйка ею нисколько не интересуется. В некотором смысле это принесло ей облегчение. Она забилась в угол дивана и предоставила Тому возможность самому вести беседу.
– Хотите, я сделаю вам еще один коктейль с мартини, леди Монткалм? По моему фирменному рецепту!
– Категорически нет, Том! Вы знаете, что вчера после ланча мне пришлось даже прилечь? Я выпью чуточку хереса. Будьте ангелом, поухаживайте за мной, чтобы мне не пришлось вызывать Мейтленда.
Она говорила так, как в тридцатые годы говорили начинающие актрисы, но при этом с интонациями дамы из высшего общества. Том живо подошел к серебряному подносу, лежавшему на одном из столиков. Протягивая Элен ее бокал, он едва заметно подмигнул ей.
– Мне очень жаль, что нас тут так мало, – сказала леди Монткалм Элен, когда они прошли в глубь гостиной. – Мой старший сын появится только завтра вечером, а Оливер при первой же возможности уезжает на охоту. – Она тихонько вздохнула. – Но он так ужасно вел себя после Рождества, что я радуюсь, когда он хоть чем-нибудь занимается с воодушевлением.
Том нахмурил свои черные брови.
Слегка перекусив – ланч прошел очень церемонно, – Том и Элен с облегчением надели пальто и ускользнули из дому, отправившись на прогулку в парк. Они пошли по диагонали от дома, под ногами у них хрустела обледеневшая трава.
– Что она имела в виду, – спросила после долгой паузы Элен, – когда сказала, что Оливер вел себя ужасно?
Том остановился. Они обернулись и посмотрели на причудливый фасад Монткалма. Темные окна бесстрастно смотрели на них.
– Я думаю, он все это ненавидит, – сказал Том. – Вы же знаете Оливера. У него ведь навязчивая идея: он хочет быть свободен и делать то, что ему заблагорассудится. А здесь это едва ли возможно. Все, начиная с отца и кончая Мейтлендом, ждут от него вполне определенного поведения. Насколько я понимаю, он заглушает скуку и раздражение огромными порциями виски. Хуже того… Он улыбается только тогда, когда понюхает кокаин.
Они снова пошли вперед, по молчаливому согласию направляясь к аллее; когда они скроются за деревьями, их уже невозможно будет увидеть из дома.
– Я думаю, именно поэтому он так просил нас всех – Пэнси, вас и меня – приехать сюда. Друзья из его окружения будут лишний раз напоминать ему о неразрывности его связи с миром, к которому он принадлежит.
Элен немного подумала.
– Он мне как-то сказал, что поскольку он младший сын, то он не обязан всем этим заниматься.
Она повела рукой, указывая на дом, парк и поместье, простиравшееся во все стороны, насколько хватало глаз.
– Да, – медленно произнес Том. – И, вероятно, это очень плохо. Он ведь достаточно сильная личность, правда? С его природными задатками он мог бы стать достойным наследником графа. Я не видел его старшего брата. Но, может быть, вы заметили, что почти на всех фотографиях здесь изображен Оливер? Даже на тех, где на первом плане снята собака или лошадь.
Элен тоже это заметила и очень удивилась.
– Значит, он хоть и несносен, но все равно любимец родителей?
– Думаю, да.
– Тогда ему еще тяжелее, – тихо проговорила Элен.
Они посмотрели друг на друга, думая об Оливере.
– Да.
Том покачал головой и взял Элен за руку.
– Пойдемте назад. Сейчас Мейтленд готовит восхитительный чай. Мне очень жалко Оливера, но вообще-то жить тут не так уж и плохо.
Леди Монткалм снова сидела у камина. Но вместо книги в руке у нее было пирожное.
Мейтленд тут же принес чай, и Том, радостно сняв крышки с серебряных блюд, изъявил свой восторг при виде горячих сдобных булочек, лепешек и вкусного фруктового торта.
– Обожаю чай! Это так изысканно!
В этот момент раздался гул голосов и дверь открылась. Первым в комнату зашел лорд Монткалм. Он был не очень высокого роста, но держался так прямо и так горделиво нес свою красивую седую голову, что казался на несколько дюймов выше. За ним шли два пожилых мужчины, а потом, чуть поодаль, Оливер. Все четверо сняли охотничьи сапоги, но все еще были в белых бриджах, шарфах и жилетах.
Элен сразу заметила Оливера. Он раскраснелся от прогулки на свежем воздухе, волосы под котелком для верховой езды разлохматились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148