Наступила пора покинуть Фоллиз-Хаус и Оксфорд, и Элен была к этому готова. А вот Пэнси и Хлою она не оставляла, потому что была уверена: они всегда будут с ней.
Элен широко улыбнулась и так сильно стиснула Хлою в объятиях, что они обе чуть не задохнулись.
– Не надо слишком много работать, – приказала она Хлое. – Помнишь, как говорится, «за упорным ученьем не забудь про развлеченья»?
– О, не волнуйся! – засмеялась гортанным смехом Хлоя. – Я думаю, мне это не грозит. Я слишком люблю развлечения. Но надеюсь, что в конце мне тоже повезет, как и тебе!
Они не стали прощаться. Хлоя послала им воздушный поцелуй, перегнувшись через резные перила, и тишина вновь окутала их своим покрывалом.
Элен слегка содрогнулась и сказала:
– Теперь мой дом не здесь. Том, я живу теперь с тобой, да?
Том засмеялся.
– Только попробуй пожить где-нибудь еще! Пошли. Я хочу, чтобы мы снова остались вдвоем.
Уютная анонимность маленького домика, который снимал Том, была им очень по душе.
«Мне неважно, где мы с ним будем, – поняла Элен. – Мой дом там, где живет Том… вот как сейчас… главное – это быть с ним, разливать чай в две чашки с полосками…»
Она вновь испытала восторг освобождения, и он был вдвойне сладостен, потому что теперь она не чувствовала себя одинокой.
«Мы можем поехать куда угодно, – думала Элен. – Нам любое дело по плечу!.. А вот Монткалм раздавил бы меня, так мне в нем было тяжело».
Том почувствовал на себе ее взгляд и поднял глаза, его смуглое лицо неожиданно посерьезнело.
– Ты не раскаиваешься?
– Ни капельки!
– А у тебя нет ощущения, что ты расстаешься слишком со многим? Помнишь, как мы с тобой однажды встретились на аллее Эддисона? Ты сказала, что прощаешься с Оксфордом, и у тебя был такой печальный и такой мужественный вид, что я готов был отдать все на свете, лишь бы это изменилось. Может быть, именно тогда я, сам того не подозревая, и влюбился в тебя?
– Нет, ты тогда думал о Пэнси, – весело откликнулась Элен. – Но для меня это все неважно, главное – быть с тобой. А здесь я сделала все, что мне хотелось сделать. Мне столько всего хочется повидать, но без тебя это все не в радость.
– Спасибо, – просто сказал Том. – Обещаю тебе, что мы везде побываем вместе, – он подошел к ней и прижался щекой к ее голове. – Как хорошо, что ты больше не живешь в Фоллиз-Хаусе! – пробормотал Том. – Пока ты была там, я постоянно боялся тебя потерять. Не так, как Оливера, да и дурное влияние Розы на тебя не распространялось, но я все равно чего-то боялся.
– Дурное влияние Розы? – удивленно переспросила Элен.
– А ты не знала? – ласково сказал Том. – Это ведь Роза снабжала его кокаином и другими наркотиками, которыми она приторговывает. Вот почему она имела на него такое влияние. И на него, и на твою несчастную подружку Франс Пейдж, которая не выдала Розу, осталась ей верна, хотя старая ведьма этого не заслуживала.
Элен снова припала головой к его надежному плечу. Она вдруг явственно увидела грязную, неприбранную кухню, где Роза, словно паук, ткала свою гибельную паутину, и вся эта маленькая история стала ей ясна, как божий день.
– Нет, – робко произнесла она. – Я ничего этого не знала. Мне просто было ее жалко.
Том обнял Элен еще крепче.
– Не меняйся! – пылко воскликнул он. – Никогда не меняйся!
– Надеюсь, что я не изменюсь, – пробормотала Элен, говоря больше сама с собой. – Не изменюсь, если у нас с тобой все будет, как сейчас. Если мы с тобой будем счастливы… Том! Пойдем в постель. Прямо сейчас! Ты мне так нужен!
Он почти грубо схватил ее и понес в спальню.
Элен стояла у большого окна и глядела на улицу, все еще не веря своим глазам. Нью-йоркские небоскребы оказались точно такими, как на открытках, виденных-перевиденных тысячу раз, но ни одна из этих открыток не могла передать того великолепия, которое предстало сейчас перед ней. Солнце ослепительно сияло и переливалось на стеклах, здания отбрасывали четкие тени, кварталы домов уходили вдаль и манили Элен.
– Удивительно, как я быстро все это полюбила! – сказала она когда-то Тому. – Почему ты мне не говорил, что тут так красиво?
– А ты бы мне разве поверила? Нью-Йорк можно или полюбить или возненавидеть люто. Слава богу, ты полюбила. Надо же! – поддразнил он ее. – Ты святее самого Папы: любишь Нью-Йорк больше, чем коренные жители.
Это была правда. Энергия, бурлившая в этом городе, придавала Элен гораздо больше жизненных сил, чем томная Венеция. И при этом не меньше возбуждала чувственность. Они жадно изучали друг друга, и неуемная энергия, которую излучал этот город, придавал Элен сил. Она никогда еще не была такой уверенной и сильной и теперь понимала, почему Том вел себя в Оксфорде как сторонний наблюдатель и смотрел на все отстраненно и иронически. Теперь ничего этого не было и в помине, Том с головой ушел в работу. Элен думала, что если бы она не увидела Тома здесь, в его родном городе, она никогда не смогла бы понять его по-настоящему и не полюбила бы так, как любила сейчас.
Целый месяц отделял их от того вечера под шелковицей, когда они по-своему прощались с Оливером.
Боль в душе Элен еще не стихла, но все уже начало затягиваться патиной, и дело тут было не только в том, что прошел месяц и их отделял от Англии Атлантический океан. Здесь была другая жизнь. Жизнь с Томом в Нью-Йорке.
Элен зябко поежилась. Она еще не привыкла к такому полному, безграничному счастью. Она тревожно прислушалась, наклонив голову набок, к тишине, царившей в квартире, потом услышала всплеск душа. И пение моющегося Тома.
Элен улыбнулась, пройдя по большому, светлому помещению и посмотрев в окно, выходившее на юг, на высотные здания банков, располагавшиеся в деловом районе города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148