Тогда, в самом начале, ему на какой-то миг показалось, что это был взрыв, может быть, даже атомной бомбы, и наверху не осталось никого, кто мог бы их откопать.Теперь он смело мог посмотреть в лицо своим прежним страхам, зная, что для них нет оснований.На мгновение ему опять стало страшно, и ужас холодком пробежал по спине. Но в следующую секунду звуки спасательных работ возобновились.– Они прямо над нами, Энни. Ты понимаешь, что это значит? – Она опять не ответила, и он закричал на нее: – Понимаешь?!– Нет, объясни мне, пожалуйста, – устало произнесла она. И он, услышав ее измученный голос, понял, что у нее уже почти не осталось сил, и она готова потерять надежду сейчас, в последние минуты их заточения, после стольких часов упорной борьбы за жизнь.– Энни, – попросил он, – продержись еще, ну хоть чуть-чуть. Они же прямо над нами. Это значит, что нас уже обнаружили! У них есть специальные видеокамеры, с помощью которых можно найти человека под снегом или под обломками по теплу его тела. Я совсем забыл про эти устройства! Спасатели выйдут прямо на нас!Стив тряхнул головой, удивляясь собственной забывчивости.– Нам надо сделать так, чтобы нас услышали. Энни, я опять считаю до трех. Кричи!И снова слабый звук крика умер в бесконечной темноте.– Это бессмысленно, – прошептала она, но пальцы Стива, как когти, опять впились в ее руку.– Еще! – скомандовал он. – Кричи!Один из рабочих наклонил голову, прислушался и поднял руку, останавливая других. Остальные тоже неподвижно замерли перед бесформенной дырой, которая круто обрывалась перед ними ти из которой, казалось, на них истекало безмолвие. В следующее мгновение все они услышали… Крик! Очень слабый, но живой, человеческий крик! Они замерли, вслушиваясь, и снова услышали его.– Там внизу есть живые! – Эта новость понеслась, как пламя раздуваемого ветром факела. Она долетела до полицейского тента, и до медиков, сгрудившихся вокруг карет скорой помощи.Комиссар быстро прошел вперед к месту работ и взглянул вниз на грязные, зачумленные лица спасателей.– Пожалуйста, поторопитесь, – попросил он, стараясь сохранять спокойствие, и рабочие еще энергичнее продолжали свою работу.
Мартин продрог до костей, пока смотрел на застывшую картину в отдалении; его лицо онемело, хотя он и старался отвернуться от ветра. Тогда он стал спиной к руинам, вид которых все равно теперь навечно запечатлелся в его мозгу.Он знал, что ему никогда не забыть этой бесформенной кучи огромных обломков, выделяющейся на фоне холодного неба.Мартин пошел назад, его ноги в тонких домашних туфлях ныли от холода и усталости. Ближайшая к месту взрыва станция метро была закрыта – он заметил это, когда еще возвращался из полицейского участка после разговора с полицейскими. Теперь ему пришлось идти до следующей станции, где был телефон.Он немного согрелся, пока шел, но его ноги от холода болели все сильнее. Теперь он все ускорял и ускорял свои шаги и думал о том, что вот сейчас он поднимет трубку, наберет номер и, возможно, Энни ответит ему. Может быть, она давно уже дома. И с удобством расположившись в уютной и теплой комнате, ждет его звонка вместе с Одри и мальчиками!Господи, какой он болван, что так долго не звонил!Красно-синяя эмблема станции метро как будто манила его, и последние сто ярдов он пробежал, спотыкаясь и скользя на грязном тротуаре.В кассовом зале имелось два телефона-автомата, которые находились в неопрятных вонючих деревянных кабинках.Мартин заскочил в одну из них, схватил трубку и, с трудом переводя дыхание, прислушался. Полная тишина – телефон неисправен. В это время какой-то толстяк с трудом втиснул себя в соседнюю кабину и стал лениво набирать номер. Мартин встал так, чтобы тот его видел, достал мелочь, стараясь показать, как важно ему позвонить по возможности быстрее, но толстяк демонстративно повернулся к нему спиной и явно настроился на долгий разговор. Мартину ничего не оставалось делать, как только ждать, напряженно считая убегающие секунды, и думать о том, что он скажет жене.– Энни? У тебя все нормально? Слава богу! – Толстяк неожиданно закончил разговор, повесил трубку и выбрался из кабины. Мартин схватил трубку, еще теплую от чужой руки, и позвонил.– Алло?…Это был голос Одри. Аппарат запищал, требуя платы, и Мартин опустил в него монету, но даже на начав разговор, он с остановившимся сердцем понял – Энни домой не пришла.– Нет, – сказала Одри, – никто пока не звонил. Я думаю, что она, может быть, еще ходит по магазинам.Мартин смотрел на темный квадратный зев входа в метро. Оттуда доносилась музыка – какой-то рождественский мотивчик, и Мартин еще подумал, что это, наверное, внизу, у эскалатора, играют бродячие музыканты.Уже почти совсем стемнело. Нет, Энни сейчас не ходила по магазинам. Он знал, где она.– Пока что спасли двух человек, – сказал он Одри. – Оба мужчины, я спрашивал полицейских в оцеплении. Больше я ничего не знаю. Но работы продолжаются, тут десятки спасателей, говорят, что есть надежда еще обнаружить людей.Мартин посмотрел на стенку телефонной будки, испещренную всякими надписями. «Позвони Сюзанне», «Ким и Вив здесь были»… Миллионы людей спешат по улицам Лондона, толкутся в магазинах… Почему беда должна была сегодня случиться именно с Энни?– Больше я ничего не знаю, – безнадежно повторил он. – Буду ждать тут до конца…Голос Одри прозвучал очень тихо, и он понял, что она не хочет, чтобы ее услышали дети.– Мартин, я не включала телевизор, чтобы не узнать… что-нибудь такое. Но по радио передали, что под обломками, кажется, еще есть три человека.– Живы?– Говорят, что вполне возможно… Мне кажется, это просто всего лишь репортерские домыслы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121