У Энджи мелькнула мысль, что эти минуты она будет помнить всегда, даже на смертном одре. И это ее пугало.
Она попыталась отодвинуться от Кейда и грубовато сказала:
– Может, все-таки пойдем? Я все равно уже промокла.
Энджи попыталась выйти под дождь, но Кейд схватил ее за руку и рывком вернул на прежнее место.
– Не глупи, еще град может пойти! Нам осталось подождать всего несколько минут, и все…
Кейд умолк, не закончив фразу. Повисла неестественная пауза, даже гром, как нарочно, сделал перерыв, только дождь по-прежнему барабанил по листьям.
Не буду смотреть на него, не буду, повторяла Энджи про себя, как заклинание. Но через секунду она уже смотрела прямо в глаза Кейда, одновременно и ледяные, и обжигающие. Кейд буркнул что-то, подозрительно смахивавшее на ругательство, и выпустил руку Энджи. Она с радостью отметила, что ему стоило большого труда разжать пальцы. Однако выяснилось, что она не может сделать шаг назад, даже если бы и хотела, – ноги отказывались подчиняться. Прогремел гром, и одновременно Энджи произнесла одно короткое слово:
– Кейд.
– Знаешь, ты впервые назвала меня по имени. – Охрипший голос Кейда стал еще ниже. – Энджи.
Ее имя прозвучало, как ласка, даже больше, чем ласка, – как чувственное обещание. Но Кейд чего-то ждал, жадно всматриваясь в ее лицо.
Чего он ждет? – думала Энджи. Чтобы я сделала первый шаг?
На губы Энджи упала дождевая капля, Энджи, не задумываясь слизнула ее. У Кейда вырвалось короткое хриплое восклицание, и в следующее мгновение он привлек ее к своему большому, сильному – и возбужденному – телу и припал к ее губам. Поначалу это был сдержанный поцелуй, но уже через секунду самообладание Кейда рассыпалось в прах, и он целовал Энджи с несдерживаемой страстью, как истосковавшийся любовник – любимую женщину после долгой разлуки.
И Энджи отвечала ему с равным пылом, словно она не была неопытной девственницей, словно они целовались уже много раз и словно это был последний поцелуй в ее жизни.
Когда бывший босс Энджи попытался ее поцеловать, она ловко увернулась и, изловчившись, пнула его ногой в голень. Но сейчас под натиском языка Кейда она с готовностью раскрыла губы и обняла его за шею, отдаваясь во власть сладостных ощущений.
Раскаты грома то и дело сотрясали воздух, но Энджи слышала только неистовое биение собственного сердца. Язык Кейда хозяйничал у нее во рту, но она радостно приветствовала захватчика, его интимные ласки пробуждали в ней не протест, а голод, жажду большего. Энджи узнала этот голод – то же самое она испытала, когда увидела Кейда впервые.
Кейд крепче прижал ее к своему телу. Инстинкт самосохранения приказывал Энджи вырваться и бежать, несмотря на грозу, но другой инстинкт, более древний и сильный, требовал остаться и узнать, в чем сила Кейда Рассела, почему только он сумел одолеть ее защиту, которую она долго строила и укрепляла. Энджи еще колебалась, не зная, к какому инстинкту прислушаться, а Кейд уже целовал ее шею, его рука коснулась ее груди. Энджи захлестнула нарастающая волна ощущений, когда Кейд погладил большим пальцем ее сосок и тот мгновенно отвердел. Сверкали молнии, грохотал гром, но буря, бушевавшая в природе, не могла сравниться с той, что разыгралась у Энджи внутри.
Подняв голову, Кейд посмотрел на Энджи. На ее побледневшем от ужаса лице появилась гримаса отвращения к себе. Она только что целовала неверного мужа покойной подруги, да как целовала – как свою единственную любовь!
– Отпусти! – онемевшими губами прохрипела Энджи.
Кейд мгновенно подчинился, убрал руки и сделал шаг назад, но по его следующему вопросу стало ясно, что он не считает инцидент исчерпанным.
– Что будем с этим делать? – спросил он сурово.
Лицо Энджи, только что мертвенно-бледное, залила краска стыда. Чувствуя пустоту и одиночество, она замотала головой и прошептала:
– Ничего.
Энджи со страхом, а может, с надеждой, ожидала возражений, но Кейд лишь улыбнулся ледяной улыбкой и безукоризненно вежливо произнес:
– Тогда пойдем в дом и забудем о том, что произошло. Кстати, дождь только что кончился.
Энджи вышла из укрытия и зажмурилась от яркого солнечного света. Небо прояснилось, словно и не было страшной грозы.
– Грозы будут еще не раз, – саркастически заметил за ее спиной Кейд, – и я сомневаюсь, что кому-нибудь из нас удастся это забыть.
Энджи распрямила плечи и чопорно – о чем тут же пожалела – проговорила:
– Думаю, тебе будет нетрудно забыть, как-никак женщины в твоей жизни не переводятся.
Кейд помолчал, переваривая ее реплику, потом с пугающей мягкостью поинтересовался:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Уверена, ты сам знаешь.
– Нет. Будь так любезна, объясни.
Энджи закусила губу, ругая свой бескомпромиссный характер, проявившийся на редкость не вовремя. Она с деланным безразличием пожала плечами.
– Только то, что для тебя не составит труда получить от женщины все, что тебе нужно, ведь тебя интересуют только сиюминутные удовольствия.
– Вот как?
Быстро склонившись над Энджи, Кейд впился в ее губы молниеносным, но сокрушительным поцелуем, потом выпрямился и как ни в чем не бывало заметил:
– Сиюминутные, говоришь?
В его спокойствии было даже нечто оскорбительное. Стыд вытеснил из сознания Энджи острую боль, само существование которой она не желала признавать. У нее слишком мало опыта, чтобы вести с Кейдом изощренные сексуальные игры. Она отвернулась и медленно побрела к дому. Но игнорировать Кейда было не так-то просто, точнее невозможно.
– С чего ты решила, что для меня отношения между полами – игра? – спросил он. – Это Аллегра тебе сказала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43