Но Дерек говорит, что у Вас доброе сердце, и я надеюсь, что когда-нибудь Вы сможете простить нас — в том числе и Эдди — за то, что причинили Вам столько страданий.
Далее Фиона Калгривз желала Джентиане всего наилучшего и обещала помощь в любой ситуации.
Значит, Дерек считает ее доброй — то есть больше она его не интересует. Да, страсть проходит очень быстро, если по близости не оказывается предмета самой страсти.
Но любовь — это совсем другая штука.
Лето подходило к концу. На каменистых утесах уже отцвел вереск, и мох покрылся разноцветными пятнами ягод черники и брусники. В заливе иногда появлялись парусники и вставали на рейд на два-три дня, но ни на одной из яхт не было видно знакомой высокой мужской фигуры. Даже если смотреть в большой армейский бинокль.
Наступила осень, и Джентиана вновь оказалась в квартире у Сары, ожидая открытия очередной выставки. Придет ли Дерек?
Если судить здраво, то вряд ли. Сейчас он скорее всего занят где-нибудь на другом конце света — кладет на свой банковский счет еще один миллион фунтов.
В день вернисажа молодая художница не стала прибегать к косметике, хотя накануне купила все необходимое. Она недостаточно умело обращалась со всеми кисточками и тенями и вообще предпочитала выглядеть естественно.
— Ты потрясающе смотришься! — Прищурившись, Сара оглядела подругу со всех сторон. — Отлично! Пошли!
Галерея уже наполнилась мужчинами и женщинами, которые весело болтали, смеялись, обменивались впечатлениями. На большей части экспонатов уже виднелись таблички «Продано».
— Все уже здесь, — сообщила Сара, быстро оглядев зал.
Джентиана взяла бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и опустила глаза, чтобы не выискивать в толпе знакомую темноволосую голову.
— Ни одна важная шишка не пропустила твою выставку, Джен. — Рик поцеловал приятельницу в щеку и слегка обнял. Глаза владельца галереи сияли, похоже, не только благодаря хорошему настроению. — Должен сказать, что сначала критически воспринял твою идею резать по мрамору. Но знаешь, твои работы выше всяких похвал! Их оторвут с руками!
Художница принимала со всех сторон комплименты, и помимо своей воли то и дело поглядывала на вход в зал. Однако Дерек явно не собирался почтить своим присутствием ее выставку.
Так она и предполагала, но все равно стало больно и в сердце прокрался холод отчаяния.
— Джен… — раздался несколько неуверенный голос Сары.
— Да?
Сумев изобразить на лице улыбку, она обернулась… И тут же замерла на месте, встретив пронзительный взгляд золотых глаз. Сердце подскочило в груди, кровь быстрее заструилась по жилам, дыхание участилось.
— Вы ведь уже знакомы с мистером Роганом, — быстро произнесла Сара, переводя взгляд с одного на другую. — Я принесу вам чего-нибудь выпить. — И она мгновенно исчезла в толпе.
Джентиана даже не заметила, как подруга ушла. Она не отрываясь смотрела на Дерека, и постепенно радость от встречи уступала место странной тревоге.
— Что ты здесь делаешь? — почти беззвучным шепотом спросила она, но он услышал.
— Я узнал шрам, — ответил Дерек, вытаскивая из кармана пиджака каталог выставки.
На одной из фотографий был изображен мужской торс — художница назвала эту скульптуру «Любовь». На мраморной спине виднелся шрам, которого Джентиана никогда не видела и только однажды касалась пальцами.
Художница снова подняла взгляд и посмотрела ему в лицо, но оно могло по выразительности сравниться с мраморными изваяниями.
— Мне всегда было интересно, откуда он у тебя, — произнесла Джентиана, не зная, как он отреагирует на ее откровенное признание: то ли разозлится, то ли решит не обращать внимания.
— Ты никогда не спрашивала. — Голос его звучал ровно, без эмоций, под стать выражению лица. — Это Эдди. Ему было лет десять, когда я застал его играющим с моим армейским ножом. А ему строго-настрого запрещалось брать оружие в руки. Он уже порезался раза два, и я велел ему положить нож на место. Но Эдди страшно разозлился и бросил им в меня, стоило мне повернуться спиной.
У Джентианы перехватило дыхание.
— Он сам очень испугался, когда лезвие вошло мне в спину, и убежал…
— Дерек! — раздался глубокий женский голос. Он кивнул подошедшей роскошной блондинке, которая смутно кого-то напомнила художнице, потом взял свою собеседницу под руку и сказал:
— Извини, Кимберли, но мы уже уходим. Джентиана послушно пошла с ним, но уже у самой двери остановилась.
— Нет, подожди…
— Пошли, — резко перебил он. — Давай выберемся отсюда.
— Но Сара…
Впрочем, мисс Уитхем совершенно не была против ухода Джентианы. Она заметила нерешительность подруги и, обнимая очередного бойфренда, посылала той воздушный поцелуй. Но Дерек, тем не менее, отпустил ее руку.
— Извини, — произнес он с ледяной вежливостью. — Мне нужно поговорить с тобой. Но если ты хочешь остаться, то мы так и сделаем.
— Я… Мы можем и уйти, — несколько неловко ответила Джентиана, взглянув в лицо любимому.
Больше он до нее не дотрагивался. Когда вышли на улицу, молодая женщина сказала:
— Я не думала, что ты придешь.
— Именно тебе следовало сделать первый шаг, — объяснил Дерек. — Эдди причинил тебе много зла, и ты должна была дать понять, что не считаешь меня таким же, какой был он.
В его словах была доля правды, и Джентиана растерялась, потому что, размышляя об их отношениях, она никогда не ставила себя на его место. Больше никто из них не проронил ни слова, и, только когда машина остановилась перед отелем «Ритц», молодая женщина спросила:
— Как твоя мама?
— Врачи не обещают чуда, но для меня оно уже произошло, — ответил Дерек, пропуская спутницу в лифт, идущий на верхний этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44